Иерусалим - [123]
Тамплиеры скакали под уклон, а бедуины были измотаны. Торопливо сыпанув дождём стрел, они пустились было наутёк, но тамплиеры обрушились на них как лавина. Стефан, скакавший в арьергарде возле вьючных коней, не успел занять своё место в шеренге, а бой уже был закончен. Рыцари доскакали до подножия холма и остановились. За спиной у них, на каменистом склоне, валялось десятка два убитых и раненых сарацин и несколько искалеченных коней.
— Милосердия! — доносилось оттуда на искажённом французском языке. — Милосердия!
Раннульф приказал перестроиться, и тамплиеры двинулись дальше, оставив позади вопящих бедуинов.
На следующем холме сарацины вновь атаковали. На сей раз после дождя стрел в атаку бросилась тяжёлая конница с копьями, в развевающихся чёрных бурнусах поверх лат. Под прикрытием стрел они со всей силы врезались в колонну и откатились прочь; тамплиеры отбили удар щитами и сами ударили вослед отступавшим копейщикам. На гребне холма, где дорога сужалась, Стефан и Фелкс отбили три такие атаки, пока не подскакали галопом остальные рыцари. Под ливнем стрел два рыцаря развернулись и присоединились к колонне.
— Эти атаки здорово нас замедляют, — сказал Фелкс. — К закату нам нипочём не успеть к Тивериаде.
Они подъехали к подножию обрывистого холма, и тут сверху их снова атаковали. Стефан перекрестился.
— Не думать, — пробормотал он. — Просто подчиняться приказам. — И вскинул щит, который полдня возил наготове на плече — ремень уже натёр ему плечо и шею. — Поехали!
К концу дня они пробили себе дорогу через толпу бедуинов на вершину плоского сухого холма и там опять наткнулись на сражение. Орда сарацин, лучников, копейщиков и секирщиков навалилась на горстку отставших франков, и основные силы тамплиеров, скакавшие перед отрядом Раннульфа, бросились им на помощь. Раннульф дал сигнал к атаке. Он пустил измученного коня галопом. По правую руку от него скакал Медведь, за ними разворачивались неровной шеренгой остальные, и так они мчались за прочими тамплиерами.
Миг спустя они столкнулись с сарацинами, копейщиками и секирщиками, и сарацинские кони попятились под натиском тяжеловооружённых рыцарей, бросились наутёк, а тамплиеры между тем рубили направо и налево. Плечо у Раннульфа ныло, и ему трудно было удержать меч над головой. Щит Медведя всё время колотил его по плечу. Он рубил и рубил, не видя, куда наносит удары, а потом конь, заслонявший ему дорогу, исчез, и дальше они мчались уже без помех. Снова на рыцарей обрушился ливень стрел. Раннульф осадил коня.
Сарацины удирали в пустыню. Позади, на плоской вершине холма, разразились радостными криками десятка два рыцарей и пехотинцев, спасённые тамплиерами от верной гибели. Тамплиеры вновь выстроились на дороге в ровную колонну; впереди на рослом, с белыми чулками жеребце ехал де Ридфор. К нему подъехал рыцарь — не тамплиер, дворянчик на великолепном коне и с плюмажем на шлеме. Судя по щиту, это был один из Ибелинов. Раннульф обернулся и взмахом руки призвал к себе свой отряд.
— Далеко ещё до Тивериады? — спросил Мыш.
— Дьявольски далеко. — Раннульф спешился и подошёл к череде вьючных коней. — Поторапливайтесь — скоро опять выйдем в марш.
Люди спешились и окружили его; он развязал ещё два бурдюка и выдал зерно для коней и хлеб. Рядом с ним стоял Эд. Из одного бурдюка торчала стрела; мальчишка вдруг протянул руку и ухватился за древко стрелы.
— Нет!!! — Сразу несколько рук схватили его, но было уже поздно. Стрела затыкала дыру в бурдюке, но, когда Эд выдернул её, распорола кожу и вода хлынула на песок.
Мальчишка попятился, белея на глазах. Двое рыцарей упали на колени, ловя ртами вытекающую воду.
— Извините, — бормотал Эд, — извините...
— Я же говорил, что ты тупица, — бросил Раннульф, отвесив ему тычок. Впереди над шеренгами тамплиеров пропел горн. К Раннульфу скакал сержант.
— Святой! Тебя требуют!
Раннульф обернулся к Мышу, кивнул на вьючных коней:
— Проследи, чтобы мешки завязали как следует.
Он пошёл за сержантом, радуясь возможности размять ноги после долгих часов в седле. Впереди восседал на вороном коне де Ридфор; подбоченясь, он беседовал со светским рыцарем.
Это был Балан д'Ибелин — плюмаж на шлеме изломан, светлые кудри черны от грязи и пота. Ссутулясь в седле, он кивнул Раннульфу и вновь резко обратился к де Ридфору:
— Что значит — идти дальше? Погляди туда: половина всех сарацин, сколько их есть в мире, только и ждёт, когда мы двинемся, чтобы снова наброситься на нас. — Рука его описала плавную дугу, очертив тянувшиеся к востоку холмы.
Де Ридфор что-то проворчал. Его раненая рука была привязана к туловищу, на ней, на ремённой петле, висел щит; на время разговора де Ридфор забросил его на плечо.
— Мы пробьёмся, — сказал он и сверху вниз глянул на Раннульфа. — Скажи ему, Святой.
— Мы пробьёмся где угодно, — сказал Раннульф и обернулся к Балану: — В каком состоянии твои люди? Вода у вас есть?
— Много раненых. Воды, кажется, почти не осталось. Зато кони в хорошем состоянии. Мы здесь останавливались ненадолго, и они успели отдохнуть.
Раннульф повернулся к де Ридфору:
Пронзительная история женщины, вырванной из привычной обстановки и принужденной выживать в очень непростых обстоятельствах. И все это время она страстно тоскует по дому — лишь для того, чтобы постичь древнюю истину, гласящую, что в одну реку нельзя войти дважды. Лучше даже не пытаться, целей будешь…
Действие романа «Зима королей» происходит в XI веке, когда на земли мелких ирландских королевств совершают набеги викинги.
В центре романа «Смерть Аттилы» (1972) — историческая личность, предводитель варваров, возглавивший опустошительные походы в Восточную Римскую империю, Галлию и Северную Италию.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.
Ричард III (1452—1485), пожалуй, самый известный и самый загадочный король Средневековья. Он захватил трон, отстранив от власти собственных племянников, но современники не видели в его действиях ничего особенного; однако, уже через несколько десятилетий Ричарда III стали считать злодеем и предателем. Шекспир описал его как монстра, «урода, горбатого и телом, и душой», а уже в начале XVII в. у Ричарда III появились первые защитники. Историки спорят до сих пор — одни провозглашают его образцом добродетели, другие — двуличным выскочкой и убийцей.
В романе известного английского писателя рассказывается о военных действиях, которые вели британские стрелки в Испании в период семилетней войны 1808-1814 гг. англичан против Наполеона Бонапарта.
За красоту и волшебный голос юная девушка была куплена в гарем самого турецкого султана и получила имя Хюррем — дарующая радость. Драгоценностями осыпал султан любимую и любящую наложницу. Томительной страстью был напоен воздух роскошного гарема, но и коварством, ненавистью и злобой завистливых наложниц и великого визиря Ибрагима-паши. И днем и ночью умная прекрасная Хюррем помнила, что ей и ее детям угрожает опасность. Уничтожая врагов и обретая друзей, она боролась всеми доступными ей средствами, завоевывая свое право на жизнь и любовь султана Сулеймана…