Иерусалим, Хайфа — и далее везде. Записки профессора психиатрии - [15]

Через пару месяцев я все-таки выбрал психиатрию. Для начала мне предстояло пройти стажировку («истаклют», иврит) в психиатрической больнице и подтвердить свою квалификацию врача-специалиста. В противном случае надо будет проходить специализацию и сдавать экзамены. Решает это специальная комиссия профсоюза врачей, но больницу для прохождения стажировки надо было искать самому. Я понятия не имел, как это здесь делается, но помог счастливый случай (смотри следующий очерк).

Совет кибуцев

Совершенно неожиданно я познакомился с кибуцным движением страны. Получив информацию о моем опыте исследований в области эпидемиологии и психиатрии, кибуцники предложили мне подготовить проект с целью оценки эмоционального состояния подростков-кибуцев страны. Два лидера кибуцного движения приехали за мной 6 февраля 1990 года и повезли в кибуц в центре страны. Я попросил подробно рассказать о кибуце, образе жизни и проблемах с подростками.

Кибуц — это понятие восходит к ивритскому слову «квуца» (группа) — представлял собой изначально сельское поселение, организованное как социалистическое производственное товарищество. В настоящее время имеется около 260 такого рода коммун, это примерно 115 тысяч человек (от 100 до 2000 в каждой), что составляет менее 2 % еврейского населения Израиля. Однако вклад кибуцев в сельское хозяйство и производство промышленной продукции значительно выше: в 1998 году он составлял 33 % и 8 % соответственно[26].

У новых репатриантов из России, имевших за плечами опыт «реального социализма», эксперименты типа кибуца не вызвали особого интереса, скорее — наоборот.

В кибуце я провел два дня и очень впечатлился. В центре кибуца была общественная зона (столовая, кинозал, бассейн, библиотека и т. п.) с красивыми лужайками, цветами и зеленью. Не менее ухоженной и зеленой была жилая зона из одноэтажных и двухэтажных домов, а далее — блоки хозяйственных построек, сады, поля и пруды. Сельский рай, так не похожий на советские колхозы. Несмотря на всю красоту, молодежь покидает кибуцы, переселяясь в города, получая престижную работу и независимость. Индивидуализм берет свое. Мне заказали проект исследования 500–600 подростков нескольких кибуцев. Для этого была нужна анкета для подростков. Я попросил месяц для ее составления и написания проекта.

В перерывах между учебой в ульпане я посмотрел литературу по кибуцному движению, идеологии, методам воспитания детей и психологическим проблемам. Разработка анкеты для подростков заняла больше времени. Мы встретились в том же кибуце через два месяца. Я представил наброски проекта и анкету. Примерно час мне задавали вопросы. Меня тепло поблагодарили и отвезли домой, в Иерусалим. Ответ я получил через неделю. Функционеры кибуцного движения решили не проводить предложенное исследование. Они предпочли лучше не знать, что происходит в среде их подростков, подозревая неблагоприятные выводы. В дальновидности им не откажешь.

Новые знакомые

В 1990 году эйфорию испытывали не только новые репатрианты, но и израильтяне. Мне не приходилось видеть такого массового добровольного желания граждан страны помочь незнакомым людям — новым репатриантам. Энтузиасты приходили к нам домой и в ульпан, предлагали помощь, приносили корзины с фруктами, отвозили нас на шаббат или конец недели к себе домой, знакомили с еврейскими традициями и религией, страной и ее историей. И все это делалось ими с удовольствием. Такого отношения к себе мы раньше не встречали, и его трудно переоценить. Расскажу только о двух семьях, с которыми мы подружились на годы.

В первые полгода мы познакомились с Мишей и Симой Векслер через общих друзей в России. Миша работал инженером на заводе, а Сима — переводчицей. Они приехали на 10 лет раньше, жили в Неве Яакове и чувствовали себя в стране как рыба в воде. Мы часто и много гуляли вместе, разговаривали, перенимали их опыт и надеялись, что через 10 лет станем такими же «рыбами в воде». Но пока это были лишь мечты. Однажды, когда мы были у них дома, Миша включил новости на иврите по ТВ, а я, о ужас, почти ничего не понял. Н-и-ч-е-г-о! Миша и Сима помогли нам понять многие практические вещи вплоть до того, как надо выбирать продукты, как за них расплачиваться кредитной карточкой (которой у нас еще не было), и многое другое. Спасибо им!

Знакомство с другой семьей было необычным. Как-то мы с Галей пришли с вечерней прогулки, а в гостиной сидел на диване младший сын Изя с бутылкой хорошего вина на журнальном столике.

— Пришли женщина и мужчина, они спросили тебя, папа, — рассказал Изя. — Они оставили вино и сказали, что зайдут позднее.

Примерно через час мы познакомились с Даном и Сузи Девис. Оказывается, Министерство абсорбции передало адреса репатриантов в университет, где они и получили наш адрес. Профессор Дан Девис заведовал кафедрой образования в Иерусалимском университете, а Сузи работала акушеркой. Они были старше нас, родились в США. Дан родился евреем, Сузи прошла гиюр, они живут с двумя сыновьями в Израиле много лет. У них родным языком был английский, у нас — русский, но мы обнаружили много общего в ментальности при больших различиях в политической ориентации (поэтому о политике почти не говорили). Надо отдать им должное: Дан и Сузи очень помогли нам не только в самом начале жизни в Иерусалиме. Мы много гуляли вместе, они познакомили нас с городом и страной, повезли в Эйлат на несколько дней (у них там была дачная квартира), в Эйн-Геди, на пикники и в другие места. Наша тесная дружба с Даном и Сузи продолжалась примерно 15 лет, однако мы реже встречались с тех пор, как уехали из Иерусалима. Дан и Сузи уже не работают, мы виделись последний раз, к сожалению, давно, но моя благодарность им не знает срока давности.