Иерусалим, Хайфа — и далее везде. Записки профессора психиатрии - [13]
Праздники в стране светские и религиозные, основанные на очень давних событиях, мифах или легендах, описанных в священных иудейских, христианских и мусульманских книгах.
Цикл еврейских праздников, или особых дней, начинается осенью с Рош Ха-Шана, или еврейского Нового года (сентябрь-октябрь), затем приходят Ханука (декабрь), Пурим (март), Пейсах (март-апрель), Шавуот (дарование Торы на горе Синай; май-июнь), и заканчивается год Суккотом (праздник урожая; осень). Осенью отмечается Йом-Киппур, он же Судный День (сентябрь-октябрь). Традиции религиозных праздников: во время Пасхи (Песах) едят мацу (пресные лепешки), в Хануку зажигают ханукальные девятисвечники (ханукии). Йом-Киппур — день поста, покаяния и отпущения грехов; не используется общественный и личный транспорт, магазины и кафе не работают, шоссе и дороги оккупированы детьми с велосипедами и самокатами. Большинство израильтян ведут двойную жизнь, активно участвуя как в светской, так и в религиозной ее части.
Не библейскими являются три особых дня: День памяти жертв Холокоста, День памяти павших и День независимости. Первые два особых дня печальные, без «бессмертного полка»[23] и «если надо — повторим», а третий — веселый и радостный. Мы не были знакомы с этими аспектами жизни. Помогало то, что помимо изучения иврита в ульпане нас знакомили с израильской культурой, с базисными знаниями об иудаизме и еврейских праздниках, истории народа, сионизме, и это не было пропагандой ни по форме, ни по сути. На пропаганду у меня аллергия.
Израильтяне — открытые, словоохотливые и общительные люди. Так они воспринимались нами в первые годы жизни. Затем их усредненный портрет конкретизировался: многие из них очень экспансивные и шумные люди, тихо говорить не умеют. Я даже думал, что у них плохо со слухом, ну как у подвыпивших людей. Так нет же, пьют немного и пьяных не видно. Нередко их желание помочь принимает форму вмешательства в чужие дела и может быть воспринято как бесцеремонность. Мне не нравились необязательность и непунктуальность, опоздания на встречу, заседание; бесцеремонность, беспардонность и даже наглость, особенно когда они за рулем. Но это вовсе не означает, что они плохие люди. Напротив, израильтяне излучают приветливость, искреннее желание прийти на помощь, объяснить и поддержать. Порядочность — характерная черта израильского предпринимателя. Все мои оценки надо воспринимать как усредненные. Признаюсь, что с годами мне стали присущи некоторые черты поведения израильтян, но далеко не все.
Многие израильтяне вооружены, и не только служебным оружием. Солдаты и солдатки ходят везде с оружием и выглядят красивыми. При необходимости они пускают его в ход. Перед каждым торговым центром (каньоном), госучреждением, перед входом в школы и университеты стоит рамка металлоискателя и один-два сотрудника службы безопасности. Первое время это бросается в глаза, но потом привыкаешь.
Климат Израиля жаркий, чрезвычайно сухой, на побережье — влажный и без привычной сезонности. Тяжело переносятся хамсины — сухие горячие ветра, которые приносят с собой пыль и песок. Длится хамсин несколько дней, в такие дни надо пить больше воды. Страна оборудована для такой жизни — «мазганы», или кондиционеры, есть везде: дома, на работе, в транспорте, магазинах, кафе и т. д. Зима на привычную нам зиму не похожа. Она дождливая, а в Иерусалиме — еще холодная. Холод в Иерусалиме несопоставим с зимним холодом в Томске, где в домах есть центральное отопление и всегда тепло. Такого отопления в Израиле нет. Мы купили обогреватели, но бетонные стены не держали тепло как следует.
Многие израильтяне не снимают в квартирах обувь, хотя ходят в ней по улицам. Дети и солдаты любят сидеть прямо на асфальте и в проходах поезда или автобуса, забираться с ногами на сиденья. Я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Все ходят с телефонами и разговаривают, невзирая на окружающих, посвящая их таким образом в подробности личной жизни или бизнеса. У меня нет шансов привыкнуть к этому. Где в этом отношении рай на Земле? Только в Японии!
Кухня очень разнообразная. Здесь мы впервые попробовали хумус (закуска из нутового пюре), фалафель, или обжаренные во фритюре шарики, и разнообразные фрукты и прянности. Система пищеварения тоже нуждалась в адаптации. Нам же хотелось привычного черного хлеба, который появился только через пару лет, когда в стране стали открываться «русские бизнесы»: магазины, пекарни, рестораны и т. д. Борщ особенно нравился нашим израильским друзьям, и Галя готовила его по их просьбам. Наш рацион постепенно превращался в средиземноморский: оливковое масло и оливки, помидоры, баклажаны, болгарский перец, цуккини, чеснок, лук, рыба и морепродукты, зелень (тимьян, розмарин, орегано и базилик), сыр, бобовые, орехи, паста, рис, хорошее красное и белое вино.
Помимо уроков иврита, ульпан организовывал экскурсионные поездки по стране, что способствовало культурной и социальной абсорбции. Мы познакомились со Средиземным морем. Я, Галина и сыновья как могли старались привыкнуть к жизни в новой стране, но культурный шок
Автор, известный ученый и врач-психиатр, откровенно рассказывает о своей жизни и перепетиях карьеры. Читатель узнает об эволюции пионера и комсомольца в инакомыслящего интеллигента, о «блефе коммунизма» и генезисе антисемитизма, о причинах Исхода из СССР. В Израиле автор прошел путь от рядового врача до профессора Техниона. Научные работы принесли ему заслуженную международную известность. Книга адресована широкому кругу читателей.
Князь Андрей Волконский – уникальный музыкант-философ, композитор, знаток и исполнитель старинной музыки, основоположник советского музыкального авангарда, создатель ансамбля старинной музыки «Мадригал». В доперестроечной Москве существовал его культ, и для профессионалов он был невидимый Бог. У него была бурная и насыщенная жизнь. Он эмигрировал из России в 1968 году, после вторжения советских войск в Чехословакию, и возвращаться никогда не хотел.Эта книга была записана в последние месяцы жизни князя Андрея в его доме в Экс-ан-Провансе на юге Франции.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.