Идущие следом - [61]

– Кто же из мёртвых откажется от возможности вернуться в мир живых? Конечно, будь на моём месте ослепительная красотка, госпожа де Вердан сделала бы это с куда большим удовольствием, но увы… – усмехнулся де Брег и даже развёл руками.

– Неужели вам не страшно?

– Страшно, но я перед вами в долгу. Не переживайте, друг мой! – Он хлопнул меня по плечу и подтолкнул к дверям. – Идёмте! Всё будет хорошо! Кстати, оставим наше оружие во дворе. Мало ли что…

Вернувшись в дом, мы приступили к последним приготовлениям. Выбитые окна были завешаны найденными тряпками, зажжены свечи, а шевалье лёг на пол и раскинул руки в стороны. Следуя наставлениям монаха, я связал Орландо кожаными ремнями, а затем, пробив эти крепкие полосы, вбил гвозди в щели между плитами. Пусть это и прозвучит кощунственно, но он был похож на распятого Спасителя. Маргус приготовил питьё и, шепча молитвы, напоил им Орландо де Брега.

– Ненавижу этот вкус, – скривился шевалье. – Это питьё, чёрт бы его побрал, напоминает отраву!

– Не поминайте всуе врага человеческого, сын мой…

– Простите, отче! – Орландо закрыл глаза и расслабился.

Монах покачал головой, горестно вздохнул, а затем поднялся с колен и замер, наблюдая за состоянием моего друга. Мне ещё до начала было приказано молчать и ни в коем случае не двигаться.

Шевалье, как мне показалось, уснул, но Маргус – это было хорошо заметно – пребывал в изрядном напряжении. Я видел, как по его лицу потекли капли пота. Он шептал молитвы, перебирая чётки, и не отрывал взгляда от лица де Брега…

Не знаю, сколько прошло времени, но тут раздался лёгкий стук. Он был таким лёгким, словно кто-то рассыпал по полу горсть сухого гороха. Стук прекратился так же неожиданно, как и начался. Спустя мгновение погасло несколько свечей, а по моей щеке прошёлся лёгкий ветерок. Лёгкий, но очень холодный. В комнате царил полумрак, но мне вдруг показалось, что он начал сгущаться! Углы комнаты заполнялись непроглядной темнотой. Запахло свежей землёй. Такой запах бывает после весенних гроз. Лёгкий, почти неуловимый запах. К моему удивлению, он исчез так же быстро, как и появился, а этот давящий сумрак отступил и рассеялся. Я взглянул на шевалье и с большим удивлением заметил, что он очнулся.

– Жаль… – поморщился шевалье. – Кажется, что в этот раз нам не повезло. Только вот голова раскалывается, словно я вчера изрядно набрался вина у мастера Григориуса.

– Назови своё имя… – спокойно произнёс монах, не отрывая глаз от де Брега.

– Вы можете осенить меня крестным знамением, – вздохнул Орландо, – но сие ничего не изменит. Ваше зелье не сработало. Жаль. Развязывайте, и едемте обедать.

– Назови своё истинное имя, – твёрдым голосом повторил Маргус и перекрестился.

– Неужели не получилось? – не выдержал я.

– Увы, Жак де Тресс! – обращаясь ко мне, сказал де Брег. – Удача отвернулась от нас. Снимайте с меня эти путы, а то подхвачу какую-нибудь простуду.

– Ни с места, Жак! – рявкнул на меня монах.

– Но это же Орландо де Брег!

– Наш отче уверен, что я какая-нибудь нечисть, – усмехнулся шевалье. – Честное слово, мне надоело лежать на этом холодном полу. Вы развяжете меня или мне придётся валяться до второго пришествия?

– Назови своё истинное имя! – прорычал монах и поднял сосуд со святой водой.

И тут шевалье вздрогнул! Кисти его рук сжались в кулаки. Он попытался подняться, но ремни удержали его тело. Ещё рывок! Более сильный и, как мне показалось, недовольный. Очень недовольный.

– Вы с ума сошли, отче? Развяжите меня!

– Назови своё истинное имя! – Маргус брызнул на шевалье освящённой водой.

– С-с-с-старый дурак! Будь ты проклят, святоша! Жак! Разрежьте эти ремни!

– Н-н-ет. – Я отшатнулся и перекрестился. – Нет.

– Жак, не будьте глупцом!

Монах ещё раз окропил тело шевалье святой водой, осенил его крестным знамением и произнёс первые слова обряда:

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu, – монах перекрестил шевалье, – Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis…[17]

Он произносил их нараспев, словно пел один из псалмов, кои мне доводилось слышать на монастырских службах. Это, казалось бы, очень простое действо оказало на шевалье ужасное воздействие. Орландо зашипел и оскалился словно дикий зверь, попавший в западню. Лицо исказила болезненная гримаса, а тело выгнуло, как от судорог.

– Будьте вы п-п-прокляты! Тв-в-вари!

Глава 32

Вечерело. На улицы опускался хмурый осенний сумрак, а припозднившиеся горожане невольно ускоряли шаг, дабы избежать нежелательных и опасных встреч.

– Помните, сын мой, что ваша кровь теперь стоит дорого, – наставительным тоном сказал Маргус, когда повозка остановилась подле монастырских врат.

– Если уж вспомнить все обряды экзорцизма, – усмехнулся шевалье де Брег и потрепал по шее своего жеребца, – в коих мне доводилось участвовать, то она просто бесценна! Даже страшно представить, насколько я богат! Жаль, что это нельзя превратить в звонкую монету. Клянусь, я бы не отказался от пары сотен чистоганом!