Идеология и идеологические аппараты государства - [9]
Тем не менее, даже недавняя история показывает, что буржуазия очень хорошо умела приспосабливаться к различным политическим идеологическим аппаратам государства в условиях парламентской демократии. Приведем примеры из французской истории: Первая и Вторая империи, конституционная монархия (Людовик XVIII, Карл X), парламентская монархия (Луи Филипп), президентская демократия (де Голль). В Англии это видно еще лучше. Английская революция была особенно “успешной” с точки зрения буржуазии, потому что, в отличие от Франции, где буржуазия из-за глупости мелкого дворянства вынуждена была прийти к власти “революционным путем”, то есть с помощью крестьянства и простолюдинов, что ей весьма дорого обошлось, английская буржуазия сумела “заключить союз” с аристократией и “поделить” с ней государственную власть и использование государственного аппарата на очень длительное время (полный лад между всеми людьми доброй воли господствующих классов!). В Германии все было еще удивительнее, потому что империалистическая буржуазия с шумом ворвалась в историю в форме того политического идеологического аппарата государства, в котором императорские юнкера (символ Бисмарка) с их армией и полицией служили ей щитом, “пережившим” Веймарскую республику и, в конце концов, обратившимся к нацизму.
Таким образом, похоже, существуют достаточно серьезные основания полагать, что в результате этой борьбы, происходившей на авансцене истории, буржуазия установила в качестве главного, господствующего идеологического аппарата государства школьный идеологический аппарат, в сущности заменивший по своим функциям старый религиозный идеологический аппарат государства – церковь. Можно даже сказать, что пара школа–семья заменила пару церковь–семья.
Почему же именно школьный аппарат является господствующим идеологическим аппаратом государства в капиталистических общественно-экономических формациях и как он функционирует?
Скажем пока следующее:
1. Все идеологические аппараты государства, каковы бы они ни были, ведут к одному и тому же результату: воспроизводству производственных отношений, то есть отношений капиталистической эксплуатации.
2. Каждый из них способствует достижению этого результата на свой манер. Политический аппарат, подчиняя индивидуумов политической идеологии государства, идеологии “демократической”, “непрямой” (парламентской) или “прямой” (плебисцитной или фашистской). Информационный аппарат, пичкая своих “граждан” через прессу, телевидение и радио ежедневными дозами национализма, шовинизма, либерализма, морализма и так далее. То же относится и к культурному аппар ату (в шовинизме спорт занимает одно из первых мест). Религиозный аппарат, напоминая нам в своих проповедях и прочих церемониях, таких, например, как церемониях рождения, бракосочетания и смерти, что человек – только пепел, если не умеет любить своих братьев до такой степени, что готов подставить им под удар другую щеку. Семейный аппарат… Не будем тут всего перечислять.
3. В этом хоре доминирует один голос, иногда обеспокоенный какими-нибудь противоречиями (остатков старых господствующих классов, пролетариев и их организаций): голос идеологии господствующего класса, который вводит в свою песню великую тему гуманизма наших великих предков, которые еще до установления христианства явили нам греческое чудо, величие Рима, этого “вечного города”, тему общественного и личного интереса. Национализм, морализм и экономизм.
4. Тем не менее, в этом хоре очень важную роль играет один идеологический аппарат государства, к которому мы недостаточно прислушиваемся: настолько тихо он поет свою песню! Речь идет о школе.
Она принимает детей, принадлежащих ко всем общественно-политическим классам, начиная с детского сада, и уже с этой ступени своими новыми и старыми методами в течение долгих лет – то есть лет, когда ребенок наиболее “уязвим” и зажат между семейным и школьным аппаратами государства – вдалбливает в них ряд “практических навыков” (родной язык, счет, естественную историю, науки, литературу), обернутые в фантики господствующей идеологии, или даже просто господствующую идеологию в чистом виде (мораль, обязанности гражданина, философия). Где-то к шестнадцати годам основная масса детей попадает “на производство”: это рабочие или крестьяне. Другие продолжают обучение и кое-как добираются до постов мелких и средних работников управления, служащих, государственных чиновников, становятся всякого рода мелкими буржуа. Наконец, третьи поднимаются до следующих высот, чтобы стать кем-то вроде интеллектуальных полубезработных, либо, пойдя выше “интеллектуалов коллективного труда”, стать действующими лицами эксплуатации (капиталистами, менеджерами), субъектами репрессии (военными, полицейскими, политиками, административными служащими и так далее) или профессиональными идеологами (священниками, большинство которых являются убежденными “мирянами”).
Каждая последовательно отпадающая на этом школьном пути совокупность людей практически обеспечена той идеологией, которая подходит к ее роли в данном классовом обществе: роли эксплуатируемого (с сильно “развитым” аполитическим, “нравственным”, “гражданским”, “национальным” и “профессиональным” сознанием), роли действующего лица эксплуатации (умение говорить с рабочими и управлять ими, то есть умение работать с “человеческими ресурсами”), агента репрессии (умение командовать и “без обсуждения” подчинять себе, овладение демагогической риторикой политических руководителей) или профессионала идеологии (умение уважительно обращаться с сознанием, то есть умение презирать, применять шантаж и демагогию, делая акцент на морали, добродетелях, “трансцендентности”, нации, роли Франции в мире и так далее).
В философском смысле Ленин непереносим — или был непереносим какое-то время — для всех нас. Потому что в глубине души вопреки всем разговорам о догматичности ленинской философии философы интуитивно чувствуют: не в этом суть дела… Знаю, говорит Ленин, мои формулировки и определения расплывчаты; знаю, философы будут обвинять материализм в "метафизичности". Но суть не в этом. Я не просто не разделяю их философию, я отношусь к философии иначе, я воспринимаю ее как практику… И подлинная проблема в том, что Ленин поставил под вопрос эту традиционную философскую практику и предложил взамен совершенно иное отношение к философии.
Книга Луи Альтюссера «За Маркса» — важнейший текст западного марксизма после Второй мировой войны, выдержавший с момента своей первой публикации пятнадцать переизданий. Он произвел революцию в прочтении классических работ Маркса, заложив основы нового понимания философии, политики, истории. Книга содержит разработку базовых понятий, составивших фундамент так называемого «структуралистского» или «недиалектического» марксизма.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
Книга посвящена жизни и творчеству видного французского философа-просветителя Э. Б. де Кондильяка, представителя ранней, деистической формы французского материализма. Сенсуализм Кондильяка и его борьба против идеалистической метафизики XVII в. оказали непосредственное влияние на развитие французского материализма.Для широкого круга.
«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.