Идеология и идеологические аппараты государства - [7]
Теперь мы понимаем, что идеологические аппараты государства могут быть не только целью, но и местом классовой борьбы, и часто даже борьбы яростной. Находящийся у власти политический класс (или классовый союз) не так уж легко устанавливает свои законы в идеологических аппаратах государства, как он это делает в (репрессивном) государственном аппарате. Это происходит не только потому, что старые господствующие классы могут еще долгое время сохранять в ИАГ свою сильную позицию, но и потому, что сопротивление классов эксплуатируемых может обрести в них средства и возможности для своего самовыражения, либо используя существующие в них противоречия, либо с помощью борьбы отвоевывая в них свои позиции[19].
Подведем итог нашим наблюдениям.
Если выдвинутый нами тезис имеет основания, мы вынуждены пересмотреть классическую марксистскую теорию государства, уточнив одно ее положение. Следует различать государственную власть (и ее удержание…), с одной стороны, и государственный аппарат, с другой. Добавим также, что государственный аппарат включает в себя два корпуса институтов: институты, которые представляют собой репрессивный государственный аппарат, и институты, которые представляют собой совокупность идеологических аппаратов государства.
Если все так, то, даже несмотря на весьма общий характер наших замечаний, следует задаться следующим вопросом: какова же действительная роль идеологических аппаратов государства? Почему они так важны? Иными словами: с чем соотносится “функция” идеологических аппаратов государства, работающих идеологическим, а не репрессивным образом?
О воспроизводстве производственных отношений
Итак, теперь мы можем ответить на наш центральный вопрос, остававшийся некоторое время без ответа: как обеспечивается воспроизводство производственных отношений?
На языке топики (базис и надстройка) мы скажем так: в большей степени[20] оно обеспечивается юридически-политической и идеологической надстройкой.
Но, раз мы посчитали необходимым преодолеть этот дескриптивный язык, мы скажем следующее: в большей степени оно обеспечивается исполнением государственной власти в аппаратах государства, то есть в (репрессивном) государственном аппарате, с одной стороны, и в идеологических аппаратах государства, с другой.
Нужно будет учесть и то, о чем мы говорили ранее и что теперь мы можем выразить в трех положениях:
1. Все аппараты государства функционируют репрессивным и идеологическим образом, с той разницей, что (репрессивный) государственный аппарат функционирует в основном репрессивным образом, а идеологические аппараты государства – идеологическим.
2. Если (репрессивный) государственный аппарат является неким организованным целым с единым центром управления, то есть центром управления политикой классовой борьбы, обеспечивающейся политическими представителями господствующих классов, в руках которых находится государственная власть, то идеологических аппаратов государства много, и все они различны, “относительно автономны” и являются объективным полем тех противоречий, которые в крайних, умеренных или иных формах выражают столкновения класса капиталистов и класса пролетариев.
3. Если единство (репрессивного) государственного аппарата обеспечивается его централизованностью, поддерживаемой находящимися у власти классами, осуществляющими политику классовой борьбы, то единство различных идеологических аппаратов государства обеспечивается господствующей идеологией, то есть идеологией господствующего класса, реализующейся чаще всего в достаточно противоречивых формах.
Учитывая эти положения и следуя логике “разделения труда”, можно представить воспроизводство производственных отношений[21] следующим образом.
Роль репрессивного государственного аппарата, как аппарата репрессивного, в основном заключается в насильственном обеспечении (физическом или нет) политических условий воспроизводства производственных отношений, которые, в конечном счете, являются отношениями эксплуатации. Государственный аппарат не только в значительной степени способствует собственному воспроизводству (в капиталистическом государстве существуют династии политиков, военных и так далее), но и репрессивным образом (от применения грубой физической силы до издания банальных декретов и административных запретов, наличия явной или неявной цензуры и так далее) обеспечивает политические условия функционирования идеологических аппаратов государства.
На самом деле именно они в большей степени обеспечивают воспроизводство производственных отношений, прикрываясь “щитом” репрессивного государственного аппарата. Именно здесь играет свою важную роль господствующая идеология, то есть идеология находящегося у власти господствующего класса. Именно посредством господствующей идеологии обеспечивается “гармония” (иногда не очень стройная) функционирования репрессивного государственного аппарата и идеологических аппаратов государства, а также “гармония” различных идеологических аппаратов государства.
Таким образом, в силу разнообразия идеологических аппаратов государства и той роли, которую они сообща играют, мы вынуждены рассмотреть следующую гипотезу воспроизводства производственных отношений.
В философском смысле Ленин непереносим — или был непереносим какое-то время — для всех нас. Потому что в глубине души вопреки всем разговорам о догматичности ленинской философии философы интуитивно чувствуют: не в этом суть дела… Знаю, говорит Ленин, мои формулировки и определения расплывчаты; знаю, философы будут обвинять материализм в "метафизичности". Но суть не в этом. Я не просто не разделяю их философию, я отношусь к философии иначе, я воспринимаю ее как практику… И подлинная проблема в том, что Ленин поставил под вопрос эту традиционную философскую практику и предложил взамен совершенно иное отношение к философии.
Книга Луи Альтюссера «За Маркса» — важнейший текст западного марксизма после Второй мировой войны, выдержавший с момента своей первой публикации пятнадцать переизданий. Он произвел революцию в прочтении классических работ Маркса, заложив основы нового понимания философии, политики, истории. Книга содержит разработку базовых понятий, составивших фундамент так называемого «структуралистского» или «недиалектического» марксизма.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
Книга посвящена жизни и творчеству видного французского философа-просветителя Э. Б. де Кондильяка, представителя ранней, деистической формы французского материализма. Сенсуализм Кондильяка и его борьба против идеалистической метафизики XVII в. оказали непосредственное влияние на развитие французского материализма.Для широкого круга.
«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.