Идеи о справедливости: шариат и культурные изменения в русском Туркестане - [128]
Письмоводитель [подпись]
[12]
Военный Губернатор
6 октября 1892 года
В Канцелярию г. Туркестанского Генерал-губернатора
Вследствие предложения г. Главного Начальника Края от 4 минувшего сентября за № 5541, имею честь уведомить Канцелярию, что донесение по прошению сартянки Турабаевой о наследстве задерживается розыском… (?) бывшего [12 об.] Поземельно-податного отделения при С<ыр>-Д<арьинском> Обл<астном> Правлении вакуфного документа на имущество, оспариваемое просительницей Турабаевой и Журнала Общего Присутствия Областного Правления по этому документу. Наведение справок по сему делу усложнилось отсутствием Журнала Обл<астного> Правлении по Поземельно-податному отделению и некоторых дел, которые взяты означенным отделением в гор. Самарканде.
Подписал: Военный Губернатор [подпись]
[16]
Начальнику города Ташкента
При рассмотрении дела по обвинению сартом Сибзарской части гор. Ташкента Садыкджаном Ахунджановым бывшего Казия той же части Мухетдина Ходжи в подложном составлении вакуфного документа на шесть лавок, оставшихся после смерти дяди названного сарта Байбаба Турабаева, встретилась надобность в нижеследующих сведениях: когда умер Байбаба Турабаев, т. е. в котором году, месяце и которого числа.
Вследствие сего, Областное правление предлагает Вашему Высокоблагородию доставить эти сведения в самом непродолжительном времени.
Подписал Пом. Губернатора Н. Хамутов
Сов. А. Ильинский
Делопроизводитель [подпись]
Верно: Помощник делопроизводителя [подпись]
[22]
В Сыр-Дарьинское Областное Правление
Ташкентского сарта Сибзарской части, махаля Махсидуз Садыкджана Ахунджанова
В дополнение прошения моего, поданного в Областное Правление и подписки, данной управлению Начальника г. Ташкента 16 Ноября минувшего 1892 года, а последним представленной в Областное Правление вместе с делом оного № 172/1887 г. по предписанию за № 877/10383 – 1892 г., о признании мною вакуфного документа, имеющегося в сказанном деле подложным я, в подтверждение заявления моего о подложности вакуфного документа, имею честь доложить следующее: что назначенный по вакуфнаме мутавалием сарт Сибзарской части, махаля Кагата, Закирджан Ахунджанов, умерший 5 лет тому назад, никогда таковым, т. е. мутавалием лавок, назначенных, будто бы, покойным отцом моим Байбабою в вакуф мечетей квартала Масхидуз – не был, это может подтвердить брат его, Хакимджан Ахунбаев, с которым первый, т. е. Закирджан, до самой смерти своей жил вместе и никогда не говорил ему, Хакимджану, о том, что он считается мутавалием вышесказанного вакуфа. Кроме того, я ссылаюсь на целый ряд свидетелей, а именно: сартов Шейхантаурской части махалля Арка-куча – Уста Азима Тапыл– [22 об.] дыбаева, Сибзарской части, махаля Казы-куча Надырмета Измаил Ходжинова и Кукчинской части, махаля Кунчилик – Риски Магомет Мирзабаева, Алимджана Рахимджанбаева и Имамджана Мирзабаева, которые могут удостоверить, что покойным отцом моим никакого завещания в вакуф делаемо не было; по поводу этого также необходимо показание, значущегося по вакуфнаме свидетелем сарта Мулла Иманджана Иса Мухаммедбаева. Что же касается другого свидетеля, значущегося в вакуфном документе, мулла Байзака Джансакал Аксакалова, то подобной личности не только что из близких моих знакомых, но и одномахалинцев я не знаю, а также и соседи мои не слыхали подобного имени и фамилии; следовательно, каким же образом он мог попасть в свидетели? В данном деле не безинтересно также и то обстоятельство, что к вакуфному документу приложены неодновременно печати, свидетельствующих оный: Сибзарского казия Мухаммед Мухитдин Ходжа Хаким Ходжа Ишан Казий Ходжинова, муфтия Иса Ходжа Азизляр Ходжа Казиева и агляма Абдурасуля Мулла Мир Ашурова; печати последних двух вырезаны несколькими годами позже составления самого документа.
Докладывая о вышеизложенном Областному Правлению, я вновь имею честь покорнейше просить распоряжения о производстве по сему делу расследования, как и не лишним считаю в подтверждение подложности вакуфного документа.
[29] 1892 года Ноября 18 дня я, нижеподписавшийся бывший Народный судья Сибзарской части гор. Ташкента Мухитдин Ходжа, даю сию подписку Управлению Начальника гор. Ташкента в том, что находящийся в деле 172/1887 г. временного поземельно-податного отделения при Сыр-Дарьинском Областном Правлении, приложенном к предписанию того же Правления от 14 сего ноября за № 877/10383 вакуфный документ двух [29 об.] мечетей квартала Махсидуз, действительно тот самый, в подложности которого Саиджан Ахунджанов обвиняет меня.
Перевод: Составленный вакуфнаме у меня этот самый есть и при составлении были на нем приложены моя печать и печать агляма Мулла Абдрасуля, но после меня другой казий, назначив на этот вакуф другого мутаваллия – Закирджана, приложил на нем тоже свою печать, а также печать муфтия.
Подпись Мухетдина.
[30] 1892 года Ноября 19 дня я, нижеподписавшийся сарт г. Ташкента Садыкджан Ахунджанов, даю настоящую подписку управлению Начальника города Ташкента в том, что находящийся в деле № 172/1887 г. приложенном к предписанию Сыр-Дарьинского Областного Правления от 14 сего Ноября за № 877/10383 вакуфный документ двух мечетей квартала Махсидуз, действительно есть тот самый документ, в подлинности которого обвиняется бывший казий Мухитдин и назначенный мутавалием к вакуфу Закирджан Ахунджанов. При этом присовокупляю, что если бы мой отец означенные в вакуфнаме лавки назначил в вакуф мечетей, то документы, находящиеся в моих руках на эти недвижимости, не оставил бы мне на владение лавками, а приложил бы к вакуфнаме или по крайней мере объявил бы в вакуфнаме, [
В 60–70-е годы XIX века Российская империя завершила долгий и сложный процесс присоединения Казахской степи. Чтобы наладить управление этими территориями, Петербургу требовалось провести кодификацию местного права — изучить его, очистить от того, что считалось «дикими обычаями», а также от влияния ислама — и привести в общую систему. В данной книге рассмотрена специфика этого проекта и многочисленные трудности, встретившие его организаторов. Участниками кодификации и — шире — конструирования знаний о правовой культуре Казахской степи были не только имперские чиновники и ученые-востоковеды, но и местные жители.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
В.Ф. Райан — крупнейший британский филолог-славист, член Британской Академии, Президент Британского общества фольклористов, прекрасный знаток русского языка и средневековых рукописей. Его книга представляет собой фундаментальное исследование глубинных корней русской культуры, является не имеющим аналога обширным компендиумом русских народных верований и суеверий, магии, колдовства и гаданий. Знакомит она читателей и с широким кругом европейских аналогий — балканских, греческих, скандинавских, англосаксонских и т.д.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.