Идегей - [12]

Сказал обиду свою Токтамыш,

А ты обиду свою таишь.

К нам, Идегей, приди да скажи:

В чём же твоя обида, скажи?

С ханом помирись, Идегей,

Эй, вернись, вернись, Идегей!»

К берегу подошёл Идегей:

«Я не вернусь, Джанбай, не вернусь,

Я не вернусь по речной воде,

Не поклонюсь я Белой Орде.

Великовершинная Орда

Не увидит меня и тогда,

Когда меня будет гнать беда!

Не вернусь к твоему хану я,

Мёд его пить не стану я!

Дочери у хана цветут,

Нежно, благоуханно цветут,

Многим они по душе пришлись,

Но не нужен мне их кумыс,—

Пусть лучше губы засохнут мои!

Если коня пожалует хан,

С губами, как мягкий сафьян,

С копытами, как тустаган,

С клыками растущими, как чеснок,

С четвёркой крылатых ног,

Что ветра быстрей в пути,

Золото — лука седла,

Золото — его удила,

Я не возьму у него коня,

Даже если пешком идти,

Не станет сил у меня!

Даст мне шубу соболью хан;

Золотой воротник на ней,

Золотые рукава

Чёрного подола длинней,—

Я не надену шубу врага,

Даже когда на затылке моём

Вырастут внезапно рога!

Ястреба хан для взмёта даст

Сизого для охоты даст;

Он верёвочкой прикреплён,

Колокольчика тонок звон —

Не буду скакать я вкруг озёр,

Не буду метать я до тех пор,

Пока не вступлю на родной порог,

Освободив седло от торок.

Саблю мне пожалует хан:

Золотая на ней рукоять,—

Даже когда согнётся мой стан,

Саблю не стану я надевать!

Будет мне кольчуга дана,

Равных ей не видывал свет,—

Каждому звену цена —

Тысяча золотых монет,—

Не надену её никогда!

Выделит мне кобылицу хан,—

Если бы губы мои запеклись,

Пить я не стал бы её кумыс!

Выделит мне столицу хан,—

В ней падишахом не буду я:

Сам столицу добуду я!

Если хан мне даст жену —

Сладкогласную Ханеке

Или прекрасную Кюнеке,

Если обеих даст, как одну,—

Справа не буду сажать от себя!

Звонко смеясь, подругу любя,

Рука в руке, под сенью плодов,

Беседовать в прохладе садов

Не стану я, не стану я!

К твоему несравненному хану я

Не поверну своего коня!

Пусть он в обиде на меня,

А моей обиды слова

Скажет моя стрела сперва.

Не скажет стрела — не скажут уста,

Я в этом тебе клянусь.

Мужчиной сел я на коня.

Как женщина — не вернусь!

Поплыть хочу — река моя где?

Пойти захочу — земля моя где?

Взлететь захочу — а крылья где?

Пристанище от насилья где?

Захочу улыбнуться — грустно мне!

Захочу повернуться — тесно мне!

Идиль у меня позади,

А цель у меня впереди,

Я ушёл, не сверну с пути.

К Тимиру хочу я прийти.

Если Тимир вручит мне рать,

Чтобы я мог во главе её стать,

Если снабдит обильно меня,

Вооружит он сильно меня,—

Я тогда приравняю Идиль

К развороченному песку.

Переправлюсь через реку.

Отомщу я своим врагам:

Токтамыша я покорю,

Брошу его к своим ногам».

Подал свой голос Кин-Джанбай:

«Эй, вернись, Идегей, вернись,

Айтулы свою приласкай!

Дочь Ал-Гумера она,

А лицо Айтулы — луна[43].

Затоскует, пожелтеет она,

Одиноко постареет она,

Завянет она от горьких слёз!

Пока не ударил мороз,

Вернись, молодой джигит,

Узнай, что она говорит».

Тут сказал Идегей:

«Не поверну я коня вспять,

Айтулы не буду ласкать.

Пусть одиноко стареет она,

Тоскует и желтеет она,—

Мне до этого дела нет.

Что мне сказать сумеет она?

Мне до этого дела нет!

Ты очень хитёр, однако, Джанбай,

Советник Джанбай, собака Джанбай!

Кричишь ты, подальше отойдя.

Послушай, поближе подойдя!

Отца твоего вспомнить хочу.

Был он всегда рабом богачу,

Дающему был он слугой.

А ты, Джанбай, человек такой:

Мерзкий ты человек!

Ты сын — дающему всласть,

Ты раб — имущему власть.

Ты презренной матери сын:

Кто был богат, — её господин!

Не открывай глаза: проколю.

Не говори: язык отрублю!

Головню я воткну тебе в рот!

Где твоя слава, свиньи приплод!

Над девятью — Токтамыш властелин.

Девять вас, а я один,

Девять вас, девять храбрых мужей.

Девять мужей — любо смотреть.

Но подойдёшь — о жизни забудь:

Шеи твоей коснётся плеть,

Кровью истечёт твоя грудь.

Если свой не закончу путь,

Не проеду в просторных степях,

Если меня покинет Аллах,

Тимир не станет мне помогать,

Не подчинит мне сильную рать,

Если по холмам сорока

Не поведу свои войска,

Если не прискачу на коне

К досточтимой ногайской стране,

Если свой не исполню долг,

Если не завою, как волк,

Если не изогнусь, как хорёк,

Там, где нугайской страны порог,

Зычного голоса не подам,

Если не прикажу табунам,

Чтобы слушались только меня,

Если не оседлаю коня,

Что сильнее всех остальных,

Если двух запасных гнедых,

Неосёдланных, не уведу,

Если столицу-орду,

Дверь серебряную её,

Не откроет и не проткнёт

Сабли булатной моей остриё,

Если я, разрубив их сперва,

Юрты не превращу в дрова,

Если прекрасную Ханэке

И сладкогласную Кюнеке

Не приведу я в свой покой,

Их не буду на ложе ласкать,

Если не буду я управлять

Девяностоглавой ордой,

Если не запрещу продавать

В рабство наших малых детей,

Если не стану опорой людей,

Если в пустыне, где долог зной,

На пути — в сорок дней длиной,

Вырыть колодцы не прикажу,

Если не будут построены мной

Сорок ямов на шири степной,

Если слово сдержать не смогу,

Если не отомщу врагу

И дело моё засохнет навек,—

Пусть тогда заглохнет навек

Имя, данное мне: Идегей!

Помни: я — это я.

Вот тебе речь моя:

Другу всегда огонь зажгу,

Но не зажгу огня врагу.

Трусу, противному мне,

Ездить не дам на коне.

Имени отца не узнав,

Сыну я не скажу: салям!

Не узнав, кто он сам, еды не дам.

Я — кречет из горных гнёзд.

Через горы взлечу до звёзд.