Идеальный муж для дрянной девчонки - [61]

Не имели больше значения расследование и моральные принципы, и не осталось отговорок, помогающих не поддаваться влечению, вспыхнувшему в то самое мгновение, когда Фрэнки впервые увидела повзрослевшего Джека Слоана.

Не осталось ничего, кроме всепоглощающего желания.

И шанса.

Ее руки робко коснулись плеч Джеки. Затем, осмелев, она принялась ласкать его, решив полностью довериться этому удивительному мужчине и с головой погрузиться в пучину страсти.

Голос в ее душе напоминал, что жить — значит чувствовать себя живой. Разве не этому Франческа учила свою дочь? Не это ли она забыла в браке?

Потерянное время. Слишком много времени потеряно.

Фрэнки несмело коснулась Джека. Ее пальцы пробежали по изгибу его шеи, задержавшись у пульсирующей жилки у ее основания, ощущая тепло его кожи, затем переместились ниже, лаская широкие плечи и сильные мускулистые руки. Руки, созданные для того, чтобы защищать, обнимать, возбуждать… Когда же распахнулся ее халат? Краешком охваченного страстью сознания Франческа отметила, что их тела разделены только тонкой, тканью его рубашки.

Губы Джека снова оказались в опасной близости от ее собственных.

— Это даже лучше, чем я представлял себе, — произнес он низким, вкрадчивым голосом, ласкающим ее слух.

— М-м-м, — блаженно протянула она.

— Я часто воображал, что целую тебя, — признался мужчина, и его сияющие глаза подтвердили искренность его слов. — В инструкции сказано, что подозреваемых целовать нельзя — параграф сто первый. Теперь я понимаю почему.

— И почему же?

— Трудно сохранить ясность мыслей. Я бы вычеркнул тебя из списка подозреваемых без всякого расследования.

— Потому что знал, что я невиновна.

— Не думаю, что это имело бы для меня значение.

Франческа засмеялась. Ей было так хорошо с Джеком! Когда-то давным-давно она наивно полагала, что может сопротивляться чарам Джека, но это было до того, как она оказалась в его крепких объятиях. Им больше не мешали служебные инструкции, моральные принципы, приличия или любые другие препятствия.

Он был одет, она полуобнажена. Узел ее пояса развязался, халат соблазнительно спустился с плеча, от которого исходил тонкий аромат туалетной воды.

— Я обещал, что буду вести себя прилично. — Легонько коснувшись кончиками пальцев ее виска, Джек заправил ей за ухо непослушную мокрую прядку волос. — Я должен идти.

Фрэнки разгадала его хитрость: он предоставлял ей возможность поразмыслить, трезво оценить ситуацию и принять решение. «Очаровательный джентльмен», — решила она про себя.

Здравый смысл подсказывал Франческе, что лучше всего будет пожелать кавалеру спокойной ночи и отправить его восвояси.

Но существовала и другая ее часть — дикая, чувственная, истосковавшаяся по мужской ласке, — которая была уверена, что ни один очаровательный мерзавец не стал бы рисковать карьерой и репутацией, чтобы доказать ее невиновность.

Джек не торопил ее, понимая, что ей нужно разобраться в своих чувствах, и не желая пользоваться ее минутной слабостью. В юности Франческа слишком часто шла на поводу у своих страстей, и это причинило ей много неприятностей. Впоследствии ей пришлось научиться смирять свои желания, чтобы спокойно поразмыслить над ситуацией и принять верное решение.

«Определенно Джек — очаровательный джентльмен, как же я могла сомневаться в этом?» — подумала она.

Теперь женщине предстояло выбрать: вежливо попрощаться с ним или погрузиться в омут страсти. Франческа жаждала его ласк. Шанс. Ей тоже нужен был шанс.

— Тебе есть, где остановиться? — поинтересовалась она.

Мужчина обезоруживающе улыбнулся:

— Предполагалось, что я забронирую номер. Честное слово.

Наклонив голову, она посмотрела на светящийся циферблат часов:

— Почти три часа. Глупо платить за целую ночь, когда близится рассветный час.

Джек нежно провел пальцем по ее губам:

— У них может не оказаться свободных номеров так поздно.

— Это правда. — Женщина поймала губами его палец, не в силах сопротивляться его ласке и теплому взгляду.

— Я хочу любить тебя, Франческа, — произнес он, лаская взглядом ее тело.

Можно было бы придумать тысячи причин вручить ему подушку и одеяло и выставить за дверь. Но существовало всего одно возражение — самое главное. Фрэнки не желала больше терять ни минуты. Нынешняя ночь безраздельно принадлежала ей. Они находились в Чикаго, вдали от дома, и не нужно было волноваться о том, что она подает дочери дурной пример, или о том, что горожане могут пронюхать об их свидании. Не следовало позволять мыслям о завтрашнем дне омрачать радость дня сегодняшнего. Она и так потратила достаточно времени впустую.

Франческа коснулась лица Джека и, повторяя его жест, принялась ласкать его губы, про себя удивляясь, как такое простое движение может так возбуждать ее.

— Я тоже, — чуть слышно выдохнула она, и Джек улыбнулся ей своей фирменной улыбкой.

Воспоминания о прошлом и тревога о будущем отошли на второй план, значение имело только настоящее.

— Франческа! — Ее имя слетело с его губ, не оставляя сомнения, как рад он был услышать ее ответ.

Одним легким и красивым движением Джек оказался над ней, удерживая свой вес на вытянутых руках и глядя ей в глаза.