Идеальный брак - [15]

Но потом граф вспомнил, что еще час назад она сама была служанкой. Ей должно быть и с ними так же легко, как с детьми мистера Гилла. Конечно, большинство женщин предпочли бы забыть о своем прошлом и поскорее перенять все повадки настоящей графини. Абигайль оказалась исключением.

Он проводил Джералда и мисс Сеймур в гостиную и вернулся за женой, которая в этот момент слушала брата посудомойки, восторгавшегося своим новым назначением.

– Они полюбят тебя на всю жизнь, – сказал Майлз Абигайль, когда они поднимались по лестнице в гостиную.

– Сомневаюсь, – с улыбкой проговорила она. – Я продержала их полчаса и не дала закончить работу. Они, несомненно, сейчас вовсю ругают меня.

Граф рассмеялся:

– Твоя подруга называет тебя Эбби. Можно мне воспользоваться той же привилегией?

Она скорчила смешную гримаску.

– Думаю, мои родители за что-то разозлились на меня и решили назвать Абигайль. Правда, это дурацкое имя?

– Мне нравится Эбби, – возразил он.

– Вы искусный дипломат, – рассмеявшись, проговорила она, но тут же снова стала серьезной. Она вообще заговаривала с ним только тогда, когда молчать было просто неприлично.

– Спокойной ночи, милорд, – попрощалась мисс Сеймур, приседая перед ним в глубоком реверансе. – Спасибо, что пригласили меня провести этот день с Эбби.

– Мне это было приятно, мэм, – сказал он, кланяясь и подавая ей руку, – а, кроме того, этого хотела моя жена.

Моя жена. Он едва успел осознать свое новое положение. Еще три дня назад он и не подозревал о существовании Абигайль, а теперь она стала его женой.

И как он сумеет объяснить матери и сестрам, что, едва познакомившись с девушкой, он через два дня женился, зная, что они приедут в конце недели?

Неужели любовь с первого взгляда?

Он подумает об объяснениях, когда придет время.

Он взял Абигайль за руку, и они проводили друзей до лестницы, помахав им вслед, пока те не скрылись за дверью. На лестнице вдруг стало очень тихо.

– Я не сказал тебе, дорогая, – граф взял обе руки юной жены в свои, – как чудесно ты сегодня выглядишь, но я весь день об этом думал.

– Глупости, – резко возразила она, – я не могу чудесно выглядеть, милорд, но вот то платье, которое вы мне подарили, действительно великолепно.

– Меня зовут Майлз, – напомнил он, – надеюсь, ты не собираешься обращаться ко мне «милорд» в течение последующих сорока – пятидесяти лет?

– Нет, – вспыхнув, проговорила она, – просто до сегодняшнего утра я не знала, как вас зовут. Прошлой ночью я не раз просыпалась и перебирала в уме все возможные имена.

– Правда? Надеюсь, мое имя тебе нравится, хотя от него нельзя, как от твоего, образовать ласковое уменьшительное имя.

Он видел, что Абигайль пытается незаметно высвободить руки, а ее взгляд был прикован к его шейному платку. Она точно так же, как и он, чувствовала приближение ночи. Эта мысль очень возбуждала графа.

– Миссис Уильямз уже показала тебе твои комнаты, – начал он, – и представила тебе твою горничную. По-моему, это Элис, да? Она, вероятно, уже ждет тебя. Миссис Уильямз объяснила тебе, что моя спальня примыкает к твоей? Иди наверх. Я тоже скоро поднимусь. Тебе хватит полчаса?

– Да, милорд, – сказала она его шейному платку, повернулась и половину лестницы на верхний этаж прошла спокойно, после чего вихрем бросилась в свою спальню.

Граф наблюдал за ней, думая о том, как избавить молодую скромную жену от ужаса первой брачной ночи.

Абигайль смотрела на кровать, которую постелила Элис перед уходом, но лечь не решалась и стояла рядом, держась рукой за резной столбик, хотя она с удовольствием легла бы в постель давно – в ней накопилось достаточно усталости за две бессонные ночи и полный переживаний день свадьбы. Прошло уже, наверное, гораздо больше времени, чем полчаса. Хотя, может, и нет, просто время, подчиняясь чьему-то нелепому капризу, то убыстряло, то замедляло свой бег.

Одну вещь Абигайль знала точно: лучше всю ночь простоять, чем лечь в постель вместе с ним. Будет что-то унизительное и ужасающее в том, как он войдет в эти двери и нависнет над ней, беззащитно распростертой на постели. Нет, лучше встретить опасность стоя.

По правде говоря, ее ужасно тошнило. Глупо, потому что она ни разу в жизни не испытывала страха или по крайней мере не признавалась себе в этом, даже когда отец бывал в самом дурном настроении. Да, но тогда ей не приходилось иметь дело с посторонними мужчинами.

До смерти отца два года назад Абигайль была нянькой ему и младшим детям, потому что он после долгих лет пьянства и разгула стал инвалидом. Борис был моложе ее всего на два года, но ведь мужчины всегда остаются детьми. Большинство из них так никогда и не вырастают. Би и Клара были намного моложе ее. Это были дочери ее отца от второго брака, отец совсем забросил их после того, как его вторая жена сбежала.

Абигайль не хватало времени на светские увеселения и терпения на выслушивание восхищенных речей в свой адрес от глупых местных юнцов. Как могла она хотеть выйти замуж, когда у нее перед глазами был такой плачевный пример родителей? И как она могла выйти замуж и оставить без присмотра младших сестер и брата?

После смерти отца выяснилось, что он погряз в огромных долгах, и кредиторы, как волки, подстерегали их у дверей. Когда они продали дом и всю обстановку, то смогли расплатиться с самыми важными долгами, но ни Борису, ни девочкам ничего не осталось.