Идеальные каникулы смерти - [41]

— Замки червей, — произнес он.

Я готов был поклясться, что температура понизилась на десять или пятнадцать градусов. В одной руке он держал фиолетовую папку, которой похлопывал по косяку двери.

— Замки червей, — повторил он.

— Прошу прощения? — только и смог ответить я.

Он открыл папку и повернул ее таким образом, чтобы был виден текст внутри. На полях стояла единственная красная галочка. Он тяжело вздохнул.

— Вы усомнились в термине «замки червей» в моей колонке о скудном рационе войск федералов.

— A-а, ну да. Прошу вас, мистер Палгрейв, присядьте.

Я сбросил спортивную сумку со складного стула в углу кабинета.

Он остался стоять.

— Мистер Кларк… — начал он.

— Джефф, — перебил его я. — Пожалуйста, называйте меня Джефф.

Он посмотрел на меня с выражением, напоминающим искреннее любопытство.

— Это еще зачем?

— Видите ли, просто… если мы будем вместе работать, я думал, было бы неплохо обращаться друг к другу по имени.

— Вы что же, мистер Кларк, полагаете, что мы можем стать друзьями?

Я попытался расшифровать выражение его глаз.

— Я думал… — Я вздохнул и начал снова: — Сегодня пятница… день без формальностей…

Этот ответ его, похоже, удовлетворил.

— Ну да, разумеется, Джефф. — Каким-то образом он разбил мое имя на два слога, как будто переводя со староанглийского. — Давайте рассмотрим возмутительный параграф моего описания пищевого рациона солдат во время Чаттанугской кампании.

— Слушайте, я всего лишь проверял источники. Я вовсе не хотел…

— Основной рацион солдат армии федералов состоял из галет — самого простого печенья из муки, воды и соли. Галеты были очень удобным продуктом, предоставлявшим массу преимуществ армии во время марша. Их было легко производить и почти невозможно уничтожить. Галеты легко выносили любые колебания температуры и самое жесткое обращение, которому они неизменно подвергались в солдатском вещмешке. Более того, это твердокаменное изделие оказалось таким неуничтожаемым, что прежде чем съесть галету, солдату приходилось размачивать ее в утреннем кофе. Этот дополнительный шаг предоставлял еще одно дополнительное преимущество. Если неподобающие условия хранения продуктов способствовали вторжению в запасы насекомых, вымачивание в кофе приводило к тому, что любые нежеланные личинки и черви всплывали на поверхность, откуда их легко было снять. В результате солдаты часто говорили о своем рационе галет как о «замках червей». — Палгрейв перестал читать и выжидательно посмотрел на меня. — И что же? Вас это не устраивает?

— Это просто великолепно, — кивнул я. — Исчерпывающе и познавательно. Но мне нужен источник выражения «замки червей».

— Я не вижу проблемы.

— Мне нужна ссылка. Может, это и формальность, но мне она нужна. Моя работа, насколько я ее понимаю, заключается в проверке фактов, пусть даже самых тривиальных. Если кто-то заявит, что генерала Гранта звали Улисс, я должен это проверить. Вы не можете утверждать, что во времена Гражданской войны солдаты использовали фразу «замки червей», не упоминая при этом источник подобной информации. Что, если они этого не делали?

— Делали.

— Я вам верю. Мне просто нужно услышать, как вы об этом узнали.

Он прищурился.

— Мистер Кларк, я работаю здесь тринадцать лет.

— Я это высоко ценю. А я работаю здесь всего несколько недель. Поэтому и прошу вас: помогите выполнить мою работу.

— Вы можете быть уверены в том, что все мои факты достоверны.

— При всем уважении к вам, я не могу принять это на веру. Мне нужен источник.

— Я ваш источник.

— Но откуда вы знаете, что это действительно было так?

— Просто знаю. — Он захлопнул папку и долго молча смотрел на меня. — Per aspera ad astra, — произнес он, покидая кабинет.

Это я знал. «Через тернии к звездам».

Палгрейв начал вставлять один-единственный не подлежащий проверке факт в каждую страницу своих письмен. Я снова и снова приходил к нему с вопросом, откуда он это знает. Каждый раз он в упор смотрел на меня и отвечал:

— Оттуда.

Красные галочки цвели на полях его трудов, создавая затор в производственной цепочке. Задача пробивать эти заторы целиком и полностью лежала на мне.

Однажды днем в дверях моего кабинета возник Питер Альбамарль. Он являл собой редкостное зрелище в коридорах рабочих пчел, поэтому я довольно неплохо представлял, что меня ожидает.

— Насколько я понимаю, у вас не заладились отношения с Таддеушем, — сказал он.

Я посмотрел на него и понял, что на кону стоит моя работа. Моя первая работа. Работа, которой предстояло стать моими воротами в большую журналистику.

— Вовсе нет, мистер Альбамарль, — отозвался я.

Он переплел пальцы.

— Таддеуш… Он непростой человек, — медленно сказал главный редактор.

— Я уверен, что мы все уладим. Я еще не вполне освоился.

— Возможно. — Альбамарль сделал шаг и, оказавшись у меня в кабинете, закрыл дверь. Это не сулило ничего хорошего. — В этом нет ничего личного, — снова заговорил он, — но не всем такая работа по плечу. Если хотите, мы переведем вас в «Вокзал чудес» и передадим Таддеуша более искушенному исследователю.

«Вокзал чудес». Детская серия. Сибирь издательства.

— Я уверен, что в этом нет необходимости, — ответил я.

— В этом нет ничего личного, — повторил Альбамарль. — Таддеуш получает удовольствие, создавая проблемы другим людям. Наше издательство — это весь его мир. За тринадцать лет он ни разу не был в отпуске. Ни разу. Я пытался его урезонить, но…