Идеальное убийство - [16]

— Кто это?

Конвей подошел и заглянул в книжку.

— Это Гордоны. Самые близкие из наших здешних приятелей. Три месяца назад они переехали в Нью-Йорк.

Бауэр продолжал листать страницы, в большинстве своем чистые.

— Совсем мало имен. Наверное, вам было скучно?

— Я бы не сказал. Конечно, нам не хватало Гордонов, но мы с женой и вдвоем прекрасно проводили время.

— А это кто? — спросил Бауэр.

— Гарри Тейлор? Мы его почти не знали. Он один раз был у Гордонов. Не знаю, зачем Хелен записала его номер.

— Наверное, вы иногда звонили ему?

— Уверен, что ни жена, ни я никогда… Хотя, кажется, один раз звонили. Гордон был занят, и мы хотели позвать этого Тейлора четвертым на бридж. Не помню, кто из нас ему звонил, но он так и не пришел.

— Не возражаете, если я на время возьму книжечку?

— Берите.

— Я пойду, — Бауэр повернулся к ящику и на миг замер, разглядывая его содержимое, потом медленно задвинул. Конвей почувствовал комок в горле, хотя и не знал, что привлекло внимание сержанта.

Послышался звонок в дверь.

— Я сейчас не хочу ни с кем говорить, — сказал Конвей. — Если можно, узнайте, кто там, и постарайтесь их спровадить, а я подожду наверху.

— Хорошо, — Бауэр пошел вниз.

Конвей вернулся в комнату жены и сразу же направился к ящику, выдвинул его ровно на столько же, насколько прежде сержант, и осмотрел содержимое. Перчатки лежали в углу. Их белизна резала глаза, и все остальные вещи казались темнее, чем были на самом деле.

Какой же я дурак! Зачем я положил их сверху? Неужели нельзя было свернуть и засунуть вниз? Я же знал, что это чревато опасностью. Зачем было совать их под нос этому тупице Бауэру?

Конвей задвинул ящик. В этот миг снизу донеслось:

— Мистер Конвей, спуститесь!

7

Спускаясь по лестнице, Конвей увидел, как в дом входит девушка с чемоданом и сумкой в руках. Поставив пожитки на пол, она посмотрела на Конвея, улыбнулась и сказала:

— Здравствуйте, Артур.

Бауэр взглянул на Конвея. Тот смотрел на девушку. Он никогда прежде не видел ее.

— Не узнаете меня?

Конвей озадаченно покачал головой.

— Я — Бетти.

— Сестра Хелен? — наконец, вспомнил он.

— Сводная сестра по матери.

— Вы не говорили мне, что у нее есть сестра, — сказал Бауэр.

— Сводная сестра, — поправила его девушка. — А вы не очень любезны, — снова обратилась она к Конвею. Он совладал с собой и представил сержанта. Полицейский что-то промямлил.

— Что, удивлены моим приездом?

— Конечно. Я же только вчера послал вам телеграмму.

— Я уже вылетела. Услышала обо всем по радио и решила приехать помочь. Надо сказать, я ожидала более радушного приема. Вы даже не приглашаете меня присесть.

— Ой. Да, конечно, садитесь, — Конвей провел ее в гостиную. Он лихорадочно соображал. Откуда свалилась эта девица, которая не давала о себе знать уже пять лет? Надо было побыстрее спровадить Бауэра.

— Я ужасно хочу принять ванну и переодеться.

— Вы даже не упоминали ни о какой сестре, — повторил сержант.

— Сводной сестре, — опять сказала Бетти. — Наверное, он забыл о моем существовании. Мы с Хелен не общались с тех пор, как мать умерла и оставила все мне, потому что Хелен не захотела остаться дома и переехала в Нью-Йорк.

Конвей смотрел на нее и видел, что облик Бетти совсем не совпадает с описанием, данным Хелен. Темноволосая, кареглазая, с правильными чертами лица и ладненькой фигуркой, она излучала тепло и жизнелюбие.

— А почему вы приехали, если не ладили с миссис Конвей? — спросил Бауэр. — Вы располагаете сведениями, полезными полиции?

— Боже мой, разумеется, нет. Просто хочу помочь Артуру пережить эту трагедию.

— Значит, вы добрые друзья?

— Нет, сержант, — ответил Конвей. — Я хочу…

— Надеюсь, мы ими станем, — сказала Бетти. — Как идет следствие?

— Не могу вам ответить, — холодно произнес Бауэр, зыркнув на нее.

— Меня мало интересует ваше личное отношение. Я — единственная родственница, а вы, надо полагать, слуга народа.

— Я никому не слуга. И позвольте вот что вам сказать…

Конвей затесался между ними.

— Пожалуйста, прекратите. Бетти, сержанту нечего сказать вам, потому что он уже рассказал журналистам все, что считает нужным.

— Я читала газеты по пути из аэропорта. С чего они взяли, будто это сексуальный маньяк?

«Вот кто меня погубит, подумал Конвей. Не знаю, когда и как, но она доведет меня до газовой камеры».

— А кто еще? — спросил Бауэр.

— Глупый вопрос, — парировала Бетти. — В Лос-Анджелесе несколько миллионов жителей, и половина их — женщины. Если по городу бродит маньяк, вероятность нападения именно на Хелен — один к миллиону. Вы что, не могли найти более правдоподобную версию?

Конвея этот довод озадачил, но Бауэра — нет.

— Послушайте, — сказал он, — вероятность быть убитым молнией — один к десяти миллионам, но, если это случится, вы покойница, и никакая статистика вас не утешит. Правильно? Правильно. Ваша сестра мертва.

— Сводная сестра, — не преминула заметить Бетти. — Но, если после грозы вы найдете чей-то труп, это вовсе не будет означать, что человек убит молнией. Правильно? Правильно.

Бауэр открыл рот, чтобы возразить, но, по-видимому, передумал.

— Мне пора, — объявил он и, остановившись в дверях, обратился к Бетти: — Где мне вас найти, если вы мне понадобитесь?