Идеальная жизнь - [20]

– Чем ты хотела бы заняться? – спросила Салиму Блейз, пока Эбби ставила тарелки в посудомоечную машину, которую она им купила.

– Может, посмотрим фильм? У меня есть новые диски. – Больше всего на свете Салима любила мюзиклы. Такие шедевры, как «Энни», «Мамма Миа!», «Мэри Поппинс», «Звуки музыки», она «смотрела» уже сотню раз, подпевая звучавшим в них песням.

– А не лучше ли подышать свежим воздухом? – предложила Блейз. – Фильм ты можешь посмотреть и без меня. Сегодня такой прекрасный день.

Буквально в каждый свой приезд Блейз сталкивалась с нежеланием дочери выходить из дома.

Салиму было невозможно вытащить из ее уютного гнездышка, даже если речь шла о короткой прогулке по территории школы. Она не любила выходить из дома без особой необходимости. Эбби шла у нее на поводу и нисколько не возражала, чтобы не огорчать свою подопечную. Салиме же нравилось безвылазно сидеть в своем домике. Она покидала его лишь затем, чтобы отправиться в колледж.

– Расскажи мне лучше о своей поездке, – попросила Салима, меняя тему разговора, чтобы избежать прогулки. Впрочем, ей действительно было интересно. Блейз поведала ей о двух последних интервью и о том, сколь интересными оказались оба ее собеседника. Рассказала про Дубай, про то, что видела там, и даже продемонстрировала Салиме браслет от «Картье», для чего протянула руку, чтобы дочь пощупала подарок.

– Похоже, это очень дорогая вещь, – прокомментировала Салима. – Не иначе как ты ему понравилась.

– Нет, он просто очень щедрый. На Востоке так принято. Кстати, с чего ты взяла, что браслет дорогой? – полюбопытствовала заинтригованная Блейз.

– Он массивный, и на нем есть бриллианты. Такие вещи дешевыми не бывают.

– Верно, не бывают, – с улыбкой согласилась Блейз.

– Принц красивый?

Салима обожала слушать рассказы матери о ее путешествиях. Она была ярой поклонницей талантов тележурналистки Блейз Маккарти. В свою очередь Блейз не уставала восхищаться дочерью. Салима с самого раннего детства была незаурядным ребенком. Блейз сильно переживала из-за равнодушия Гарри. Впрочем, и она сама проводила с дочерью слишком мало времени. А ведь время идет, и упущенного не наверстать.

– Он очень красив и необычайно умен, – ответила Блейз, описывая саудовского принца.

– И ты ему понравилась, мам? – поддразнила ее Салима, главным образом, из-за браслета. Но она точно знала, что ее мать красавица. Так говорили все.

– Нет, я лет на десять-двенадцать старше и не могу быть предметом его интереса. И вообще, у него три жены. Для меня это слишком много.

Салима была в курсе ее романа с Эндрю Вейландом. Знала о том, чем этот роман обернулся и почему. Она встречалась с Вейландом, и он ей понравился. Не понравилось другое – то, как резко оборвались его отношения с ее матерью и как бесчестно он себя повел. В то время Салиме было четырнадцать. Несколько месяцев, если не целый год, голос матери звучал так печально, что сердце Салимы разрывалось от жалости.

У самой Салимы в школе было несколько увлечений, но теперь все мальчишки были для нее слишком юны и не способны на серьезное чувство. Поступив в колледж, она ни с кем там не познакомилась. Все свое время она проводила с Эбби. Они либо ехали в школу или из школы, либо сидели дома.

Салима была страшно застенчивой. Со зрячими людьми она стеснялась того, что слепа. К тому же единственные зрячие люди, с которыми она раньше имела дело, были взрослые, ее учителя, а не дети. Это был главный недостаток школы для слепых. Салима не имела представления о том, как вести себя с другими зрячими людьми. Все ее одноклассники были лишены зрения. Последние одиннадцать лет, с тех пор как ее в восемь лет отдали в школу-интернат, это был весь круг ее общения.

Блейз всегда была убеждена, что дочери там лучше. Однако годы шли, а Салима все хуже и хуже представляла себе, что такое окружающий мир. Нью-Йорк был бы для нее теперь настоящими каменными джунглями – куда более страшными, чем то была готова признать Блейз. В Колдуэлле же она была в безопасности. И Салима ни разу не попросилась домой. Стены школы она покидала лишь в том случае, когда выбора у нее не было, например когда та закрывалась на каникулы.

Не без усилий, но Блейз убедила-таки дочь отправиться на прогулку. Блейз рассказывала дочери, как красиво смотрятся деревья с их роскошной желтой и багряной листвой. Салима взяла мать под руку. Эбби молча шла следом за ними. Она находилась рядом на всякий случай, если вдруг понадобится ее помощь, но не хотела быть навязчивой. Она вообще была деликатной. Блейз нравилось, что она всегда рядом.

Блейз никогда не оставалась с дочерью наедине, и ее это устраивало. Случись что с Салимой, какую помощь Блейз сможет ей оказать, в отличие от Эбби? Все, что Блейз могла, – это рассказывать дочери о своей работе, о поездках в другие страны, смешить ее забавными историями. Они всегда радовались обществу друг друга. Увы, Блейз понимала: этого недостаточно, ее дочери нужно нечто большее.

Когда они вернулись с прогулки, Эбби приготовила им чай. Блейз засиделась с ними до вечера. Вскоре начало смеркаться. В шесть часов с ноткой сожаления в голосе Блейз заявила, что ей пора. Предстояла долгая дорога назад, в Нью-Йорк.