Идеальная пара - [142]

В поисках пепельницы она окинула взглядом беспорядок на прикроватном столике: разбросанные книги, бумаги, блокноты, неоконченные кроссворды… У Марти не хватило либо знаний, либо терпения, чтобы закончить кроссворд в «Таймс», и она решила сделать это за него. Она выбрала одно слово, написала его и обвела кружочком. Потом даже не заметив, что делает, превратила этот кружочек в сердечко.

Доктор Фогель придавал большое значение таким бессмысленным рисункам, которые он называл «зримыми мечтами», но рисунки Фелисии всегда были слишком простыми, чтобы нуждаться в расшифровке. Вот Марти, отметила она, несомненно привлек бы внимание доктора Фогеля – его рисунки были весьма замысловатыми. Страница за страницей в дорогом фирменном блокноте отеля «Клариджез» были заполнены переплетающимися символами доллара и фунта стерлингов, рядом с ними были многочисленные изображения обнаженных женских фигур, некоторые из которых, как она с удовольствием заметила, напоминали ее. Куик, не будучи художником, все же сумел в карикатурном виде передать форму ее лица сердечком, большие глаза и пышные темные волосы, уделив большое внимание ее тонкой талии и ногам. Он оставил без внимания ее грудь, которая, когда она приехала в Голливуд, создала столько проблем для Си Кригера. Он хотел, чтобы она ее увеличила, но Фелисия наотрез отказалась.

Еще один блокнот был заполнен набросками к «Дон Кихоту». Фигуры были грубыми, непрорисованными, но вполне узнаваемыми. Фелисия с увлечением рассматривала рисунки, заинтересованная неожиданными художественными способностями Куика.

В блокноте лежало письмо. Решив, что это еще одно послание от Сильвии или от ее преемницы, Фелисия с улыбкой открыла конверт, но письмо с пометкой «Конфиденциальное» оказалось из юридической фирмы. Она забавлялась, читая личную корреспонденцию Куика, но бизнес ее совершенно не интересовал. Однако, она не отложила письмо в сторону, потому что в середине страницы заметила подчеркнутые слова «Роберт Вейн» и «театр герцога Йоркского». Обычно она находила послания юристов скучными и невразумительными, особенно когда они были от английских поверенных, которые, казалось, создали свой собственный диккенсовский язык, чтобы намеренно озадачивать своих клиентов. Однако это письмо было достаточно понятным. Господин с размашистой и неразборчивой подписью информировал мистера Куика о подробностях договора мистера Роберта Вейна на аренду помещения театра герцога Йоркского. Далее следовала колонка цифр, совершенно бессмысленных для нее, но явно свидетельствовавших о все возрастающем бремени долгов Робби.

Фелисии не нужно было гадать, чтобы понять, что Марти нашел доступ к финансовым делам Робби – особенно тем, что касались театра, который был его ахиллесовой пятой.

Ей надо непременно найти способ предупредить Робби, решила она, уже начиная ощущать, как земля уходит у нее из-под ног. Если уж она решила завести любовника, надо было найти такого, кто не пытался бы копать под ее мужа!

Она нетерпеливо посмотрела на часы. Право же, подумала она, можно подумать, что Марти укусила бешеная собака! Она встала с постели, набросила на себя его халат и подошла к двери в ванную. Сквозь шум льющейся воды она расслышала, что Марти говорит по телефону. Она улыбнулась. После занятия сексом некоторые мужчины сразу засыпали (Робби принадлежал к их числу), другие закуривали сигарету, третьи хотели поговорить, некоторые предпочитали молчать – но Марти всегда хотел позвонить по телефону. Иногда, когда они были в постели, она замечала, как он бросал жадные взгляды на телефон, думая, что она этого не замечает. Она мягко подтрунивала над ним по этому поводу, но пришла к выводу, что это одна из привычек Марти, которую невозможно изменить, если в нем вообще можно было что-то изменить. Однако, он никогда не уходил в ванную, чтобы позвонить. Обычно он делал все открыто – хотя если он говорил о какой-то сделке, то иногда шептал ей: «Ты ничего не слышала, о'кей?» и свирепо хмурился.

До сих пор она ни разу не слышала ничего, что представляло бы для нее интерес – она не испытывала никакого любопытства по поводу финансирования киносъемок или постановки балета на льду. Она стояла у самой двери и уже хотела крикнуть Марти, чтобы он поторопился, когда вдруг совершенно ясно услышала, как он сказал равнодушным и в то же время угрожающим тоном: «Мне наплевать на то, сколько лет мы знакомы; ты это сделаешь, или я тебя уничтожу». Последовала пауза. «Имя Билли Дов тебе о чем-то говорит?» Опять пауза. «Не пудри мне мозги. Ты познакомился с ним у отеля «Ритц». С тех пор вы регулярно встречаетесь в пабе «Лиса и виноград», верно? Хватит играть со мной в кошки-мышки, меня не обманешь». Пауза. «У меня есть фотографии, друг мой, так что…»

Фелисия отпрянула от двери и внезапно споткнулась о полу халата, который был ей слишком велик. Куик, должно быть, услышал шум, потому что прибавил напор воды, и она больше не могла расслышать, что он говорил. Она уже знала что такое «Лиса и виноград» – в прошлый раз Робби объяснил ей. При упоминании отеля «Ритц» она сразу вспомнила, что Билли Дов был тем самым молодым человеком, с которым она познакомилась в ту ночь, когда в дождь убежала с премьеры «Ричарда III».