Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)] - [45]

«Настоящая символика там, где частное представляет всеобщее не как сон или тень, но как живое откровение непознаваемого».

Разница в подходах к миру абстрактной науки и живого созерцания явственно видна в различии подходов к природе цвета у Гёте и Ньютона. Ньютон как физик полагал, что белый цвет комбинированный, он заключает в себе все цвета. Цвет можно рассматривать как объект с определенными физическими параметрами. У Гёте, который подходил к цвету как художник с зорким взглядом, пронизывающим природу, цвет возникает из соприкосновения света и тьмы, цвет есть специфицированный свет, а тьма играет активную роль в этой спецификации.

Цвет — не абстракция, он может быть понят только в живом приобщении к этому феномену. В «Очерках учения о цвете» Гёте писал, что синее вызывает у нас чувство одиночества, напоминает нам о тени, синее стекло показывает предметы в печальном виде, а голубую краску он называл «волнующим ничто».

Нужно очистить созерцание от условностей, от мысленных определений, до сих пор встречаются люди, принимающие условную графическую символику за реальность, полагающие, что свет в самом деле доходит до нас волнами. Самое трудное — видеть перед глазами то, что у тебя перед глазами.

Но созерцание — это не просто смотрение, это мысль, в которой форма и содержание даны в неразрывном единстве, и потому она является «созерцательной мыслью». И высшим достижением такой мысли является любовь. У природы «нет речей и языка, но она создает тысячи языков и сердец, которыми она говорит и чувствует.

Венец ее — любовь. Любовью только приближаются к ней. Бездны положила она между созданиями, и все  создания жаждут слиться в общем объятии. Она разобщила их, чтобы опять соединить. Одним прикосновением уст к чаше любви искупает она целую жизнь страданий».

Широкий круг философских и научных проблем, поднятых Гёте, нашел отражение и в его художественных произведениях, прежде всего в «Фаусте». Огромно влияние его «синтетической философии», в которой органично сплелись философия, поэзия и наука, на 19 и 20 века, на философию Ф. Ницше, Г. Зиммеля, О. Шпенглера и многих др.

Философия: Энциклопедический словарь/Под редакцией Ивина А.А. М.: Гардарики. 2004.

Философское развитие Гёте шло от антипатии к школьной философии («Collegium logicum») в лейпцигский период; к пробуждению собственного философского мышления в страсбургский период и отсюда – к занятиям натурфилософией; в первый веймарский период в полемике с Платоном, неоплатонизмом, Джордано Бруно и, прежде всего, со Спинозой.

После путешествия по Италии у него появляется интерес к учению о цветах и к сравнительной морфологии (изложена в «Metamorphose der Pflanzen», 1790 – рус. пер. «Опыт о метаморфозе растений», 1957).

Он вступает в принципиальную полемику с Шиллером по вопросу об отношении мышления и созерцания к идее, к «прафеноменам»; занимается изучением кантовской философии, особенно «Критики практического разума» и «Критики способности суждения», а также романтики и творчества Шеллинга.

Со временем у Гёте все яснее вырисовывается собственная «система» древней философии (мудрости), изложенная, в частности, в стихотворениях на темы древности, прежде всего в «Орфических первоглаголах», «Завете», «Одно и все».

Когда Гёте говорит о себе: «Для философии в собственном смысле у меня нет органа», он тем самым отвергает логику и теорию познания, но не ту философию, которая «увеличивает наше изначальное чувство, что мы с природой как бы составляем одно целое, сохраняет его и превращает в глубокое спокойное созерцание».

Этим отличается также его творческая активность: «Каждый человек смотрит на готовый, упорядоченный мир только как на своего рода элемент, из которого он стремится создать особенный, соответствующий ему мир».

Высшим символом мировоззрения Гёте является Бог-природа, в которой вечная жизнь, становление и движение, открывает нам, «как она растворяет твердыню в духе, как она продукты духа превращает в твердыню».

Дух и материя, душа и тело, мысль и протяженность, воля и движение – это для Гёте дополняющие друг друга основные свойства Всего.

Отсюда также для деятельно-творческого человека следует: «Кто хочет высшего, должен хотеть целого, кто занимается духом, должен заниматься природой, кто говорит о природе, тот должен брать дух в качестве предпосылки или молчаливо предполагать его».

«Человек как действительное существо поставлен в центр действительного мира и наделен такими органами, что он может познать и произвести действительное и наряду с ним – возможное.

Он, по-видимому, является органом чувств (sensorium commune) природы. Не все в одинаковой степени, однако все равномерно познают многое, очень многое. Но лишь в самых высоких, самых великих людях природа сознает саму себя, и она ощущает и мыслит то, что есть и совершается во все времена».

О месте человека во Вселенной Гёте говорит: «Все есть гармоническое Единое. Всякое творение есть лишь тон, оттенок великой гармонии, которую нужно изучать также в целом и великом, в противном случае всякое единичное будет мертвой буквой.