Идеализм-2005 - [58]

— Говорили же, на хуй иди, — пояснил чекист.

Меня втиснули на заднее сиденье черной BMW, сверху уселись двое сотрудников госбезопасности.

— Сука, вниз! В пол! Вниз смотри!

Но я рванул голову вверх и успел бросить взгляд через заднее стекло. За происходящим с интересом наблюдали несколько футбольных хулиганов из силового блока Румола.

Ни один из них не крикнул «Все менты ублюдки».

А тот журналист, немец, написал, как потом говорили, репортаж о моем аресте.

Автомобиль резко, с визгом, тронулся.

* * *

Через десять минут «бэха» со мной и ФСБшным конвоем остановилась перед зданием Главного следственного управления, которое примыкает прямо к Бутырской тюрьме.

Въехать через ворота во внутренний двор у чекистов по какой-то причине не получилось. Поэтому ФСБшники припарковались на Новослободской улице и метров двадцать меня вели по улице.

Две симпатичные девушки в коротких летних платьях окинули меня, закованного в наручники, окруженного держимордами в штатском, настороженно-романтическим взглядом. «Закроют, но начало все равно интересное», — решил я и улыбнулся.

Лестница, закоулки коридоров. Потом меня завели в кабинет.

В кресле за компьютером сидела молодая, полноватая, но по-своему смазливая девица с пухлыми щечками.

— Здравствуй, Леша, — она посмотрела исподлобья и заулыбалась придурковато, — я следователь по вашему делу. Садись, — она показала на стул.

Я ничего не ответил и молча сел.

Чечен вытряхнул следовательницу из ее кресла. Я посмотрел на монитор. ФСБшник играл увлеченно в «Марио».

— Ты сам все знешь, — напротив меня опять нарисовался «таец» в голубых джинсах, — около Таганского суда ведь был? Сейчас — опознание.

— Все, Леша, приехал, — поднял голову от компьютера довольный Чечен. И уткнулся обратно в монитор.

— Ты же ведь знаешь, что такое опознание? — начала объяснять следовательница. — Мы посадим тут статистов, двух. Ты можешь выбрать один из трех стульев. Потерпевший должен указать, узнает ли он кого-то, — она остановилась на секунду. — Смотри, может быть, не опознают.

— Да уж как же, не опознают, — вставил Чечен.

«Таец» привел двух статистов. Те тащили за собой отведенные им стулья.

«Судя по заточке, мусора», — определил я.

За статистами зашли понятые. Тоже, видимо, граждане, связанные с органами.

— Алексей, выберите место среди статистов, — сказала следовательница довольно официальным тоном.

— Мне разницы нет. Я тут посижу.

— Давай не выебывайся, — подал голос «таец», — тебя в хате на Бутырке уже ждут

«Иди нахуй», — про себя.

— Статисты, садитесь тогда по сторонам, — следовательница вежливо блюла формальности.

Мусора в штатском устроились слева и справа.

«Таец» вышел из кабинета за терпилой.

И через считанные секунды вернулся. За ним ввалился мясистый, краснолицый координатор кремлевцев, которого мы сфотографировали рядом с Таганским судом. В джинсах, пестром свитере. Успешный молодой политик.

— Здравствуйте, — он любезно, почти с поклоном, поздоровался с Чеченом.

— А, ты… — ответил ФСБшник, не поднимая головы.

— Потерпевший, узнаете ли вы кого-нибудь в этой комнате? — подчеркнуто громко задала вопрос следовательница.

— Вот он, — пухлая мясистая кисть, такая же красная, как ебальник, ткнула в мою сторону, — вот его.

— Когда и при каких обстоятельствах вы видели этого человека?

— Мы стояли около суда, а они напали, стали бить, стрелять газом. В апреле это было, в апреле, — тут терпила почти слезу пустил.

— Все понятно. Спасибо за вашу помощь. Подпишите протокол вот тут.

— Да, понял, — потерпевший теперь любезничал, — еще надо чего-нибудь?

— Пока нет, — снисходительно ответила следовательница.

— Ну что, Леша, — «таец» радовался, будто математическую задачу решил после долгих раздумий, — один есть, ага. Пиздец тебе.

— Подозреваемый, вас опознал потерпевший, как вы можете это прокомментировать? — сдержанно обратилась ко мне пухлощекая мусорша.

— Никак.

— Как же это?

— Так.

— Ну ладно, — следовательница надулась и бросила сердитый взгляд исподлобья, — ладно, тебе же хуже.

— Да все, Леша, послезавтра ты уже в хате, — пробормотал Чечен, не отрываясь от монитора.

— …Сейчас еще одно опознание будет, — продолжала мусорша, — а вы, потерпевший, можете идти. Мы с вами свяжемся.

«Таец» и красномордый терпила вышли из кабинета.

Через полтора года потерпевший Симунин, подмосковный координатор движения «Местные», давал показания в суде. Там его плач растянулся на два часа. Потом я вновь услышал эту фамилию в связи с делом националистов из БОРНа. Кремлевский куратор, оказывается, имел сношения с этой группировкой националистов. В 2014 году Симунин занимал высокопоставленную должность в министерстве энергетики ДНР.

А действо в Главном следственном управлении тем временем продолжалось.

— Леша, перед новым опознанием не хочешь местами поменяться со статистами? — уточнила следовательница.

— Нет.

— Ну как хочешь, — и уже громче, — заводите потерпевшую.

— Чего орешь так?! — рявкнул Чечен из-за компьютера.

— А… Я не хотела, извините.

— Хорошо… — Чечен показал, что сменил гнев на милость.

«Таец» ввел ту самую страшноватую румоловскую журналистку, что была около Таганского суда.

— Здравствуйте, потерпевшая. Узнаете ли вы кого-нибудь в этой комнате? — началось с начала.