Iassa - [29]

Когда я потом стоял возле идола Яссы, мне казалось, что его глаза наливаются кровью. Он одобрял жертву. А я чувствовал полное опустошение. Домой я приехал только к утру и сразу свалился спать, как подкошенный».

Глава 15

…Я уже говорила, что моя жизнь стал похожа на жизнь робота, чья программа полностью предопределена. В эту размеренную жизнь однажды вечером ворвался мой новый знакомый Борис. Я не ожидала его увидеть, светская жизнь стала для меня далекой и слегка непонятной.

— Чем обязана?

— Мне нужно с Вами поговорить.

Я впустила его, и он переминался с ноги на ногу, все время потряхивая волосами.

— Я, собственно, по поводу Антона.

— Странно, Антон мне ни сват, ни брат, но все регулярно и с удовольствием либо сообщают, либо выпытывают разнообразную информацию про него.

— Я пришел неофициально, чтобы предостеречь.

— Откуда берётся в людях такая доброта, просто не пойму, — продолжала я свои разглагольствования в издевательском тоне. Как там, у местной рок-бард звезды? «О сущности денег», и о сущности других вещей. А у меня была речь о сущности людской доброты в момент её апогея.

— Чем же так опасен милый мальчик Антон? Меня все стремятся предостеречь, уберечь, укрыть от всех невзгод…

— Зря…

— Что зря?

— Зря иронизируете.

— Слушаю.

— Мы давно следили за Антоном.

— Кто это — мы? Иноземная цивилизация?

— Наверное, Вы знаете, что Антон являлся сотрудником госбезопасности.

— Я бы этого так безапелляционно не утверждала. Дальше.

— Мы проводили операцию под кодовым названием «Ясса».

— Знакомое название. И как, успешно?

— Операция заключалась в сборе информации на небезызвестную Вам группу. Галицкая попала в наше поле зрения давно, ещё с тех пор, как пыталась заниматься наукой и методами суггестивного воздействия на людей. Она училась на очень многих курсах эзотерической направленности и нейро-лингвистического программирования. А также она имеет диплом медсестры.

— Что-то подобное я уже слышала.

— Интерес к ней не случаен ещё и потому, что в данный момент она активно пытается предложить свои услуги некоторым политическим деятелям, как раз сейчас разворачивающим предвыборную кампанию. Через подставных лиц, разумеется.

— Что же вас интересует больше — то, что она одурманивает молодежь, или то, что она помогает прожжённым политикам позиционировать себя в головах достаточно тупеньких избирателей? Не она, так другие окажут им подобные услуги, есть спрос, есть и предложение. Лучше бы вникли в то, что она делает с молодыми.

— Вникаем, Наталья Владимировна, вникаем, — Борис перешел на официальный тон, — Антон, — продолжил он уже совсем низкотемпературным голосом, — выяснял все эти обстоятельства — верования, методы воздействия, основные политические мотивы…

— Боря, Вы меня просто смешите! Какие политические мотивы? Вы вообще когда-нибудь слушали тот бред, который обычно секты пропагандируют? Вот вспомнилось тут, из душевного, так сказать… Что-то вроде построим мосты, протянем друг другу руки и улетим далеко. Это не Галицкая, это друга «звезда» мирового сектантства. Но, как ни верти, все из одного звукоряда.

— Вы меня перебили, Наталья Владимировна. Мы рассматриваем все аспекты, впоследствии Вы узнаете, что кое-что мы даже сумели предотвратить. Сколь ни невероятным это покажется на первый взгляд…

— О да, мне это изучение аспектов сильно напоминает работу замка в одном классическом произведении… Все что-то делают, все чем-то заняты. А правды не добиться… Или всё-таки вы Варнава?

— Мне непонятен, увы, Ваш намёк… Так вот, продолжаю, Антон был прекрасным работником.

— Мы на панихиде, что ли?

— В каком-то смысле, да. Его бегство и есть панихида.

— Ничего не понимаю. Объясните толком.

— Антон был двойным агентом, это случается не только в кино.

— Вот это уже интереснее. Конечно, он работал на американцев, за твёрдые «зелёненькие»?

— Конечно, на американцев. На американскую тоталитарную секту.

Провисло некоторое молчание.

— М-да. Что за секта? Их так много, что пора уже с собой носить толстую тетрадку.

— Точное название выясняется. Очевидно, что это его задание было связано с собиранием информации о подобных сектах в России, но не с целью помощи, которую они, я имею в виду американцы, декларируют, а с целью захвата аудитории.

— А… Вот вспомнилась его фраза — если не можешь контролировать процесс, встань во главе… Да-да… Попытайся управлять… Бедный мальчик…

— Не понял?

— Это же ясно, как белый день. Наверняка его зомбировали. Ведь по городу ходят зазывалы, стучатся в квартиры, от них нет никакого спасения… Я уже не говорю о телевидении — и там полно псевдо-христианских передач.

— Да, его работодатели в России совершенно официально.

— Вот-вот. Но как он это мог скрывать от меня! Он же помогал мне.

— Мы знали об этом, — сказал Борис многозначительно.

— Как там — моя милиция меня бережёт? Все знали и молчали?

— Не ёрничайте. У Антона какое-то свое, особое отношение к Галицкой. Мы ещё пытаемся в этом разобраться. И я надеюсь на Вашу помощь. А теперь позвольте откланяться, — закончил он чересчур галантно.

Я, наконец, сообразила, что весь разговор происходил в коридоре. Как ни странно, но разговор с Борисом меня развеселил. И вообще, во мне было всё меньше и меньше страдания в классическом понимании.