И здрасте вам через окно! - [27]

– Вы наверняка знаете, кто я такая, – кокетливо произнесла Гала, протягивая грузчику деньги.

– У родственников спросите, если забыли, – ответил мужик и, сунув монетку в карман, пошел прочь.

– Да, когда люди перестали тебя узнавать, это значит, что нужно о себе напомнить, – задумчиво произнесла Гала, поправляя на шее шарфик. – Ну что, я полностью в вашем распоряжении.

Мирав помогла сыну взвалить на плечи тяжелый чемодан, взяла тетку под ручку, и все медленно пошли на остановку. Вскоре подкатил красно-желтый трамвай, непрерывно трезвоня и раскачиваясь при движении из стороны в сторону. Мендель быстро влился в толпу желающих уехать, и пробивая дорогу огромным чемоданом, порекомендовал родственнице держаться за его ремень. Мирав поддерживала тетку сзади, помогая ей взобраться на первую ступеньку подножки.

– Не такую встречу я себе представляла, – недовольно ворчала Гала, плотно сжимая под мышкой дамскую сумочку. Недовольство быстро улетучилось, когда улыбающийся молодой человек уступил ей место.

Гала под напором толпы плюхнулась на деревянную скамейку. Не успела она облегченно вздохнуть, как потная толстая тетка прижала ее худые ноги к стоящему на полу чемодану.

– Зиночка, я хотела купить два с половиной метра, но мне продавец сказал, что хватит два тридцать, – громко объясняла женщина, пробираясь к открытому окну, чтобы продолжить разговор со знакомой, оставшейся на остановке. – Я еще подумала, что может быть мало, но он меня заверил…

Водитель дернул за веревку, протянутую вдоль вагона, раздался дребезжащий звонок, и трамвай резко тронулся с места. Все, кто мог, ухватились за деревянную перекладину под потолком и висящие на ней железные треугольники. Чувствуя, что разговор остается незаконченным, тетка высунулась в окно и истошно заорала:

– Зиночка, так меня теперь сомневает, а будет ли хватит? Я же еще хотела рюшечку сделать…

– Не будет хватит, – язвительно произнесла Гала, прикидывая два тридцать на фигуру дамы.

– А вам откудова знать? Вы что, меня измеряли?

– А мне и мерить не нужно. Я и так вижу. Опыт, знаете ли.

– Так вы думаете, мне нужно докупить, пока штоф еще не распродали?

– Обязательно, если хотите рюшечку. Хотя с вашей пышной грудью я бы ее не рекомендовала.

– Но это сейчас модно.

– Уважаемая, мода капризна и непостоянна, но к таким, как вы, она тоже может быть благосклонна.

– Что вы имеете в виду?

– Если вы уберете туфлю с моей ноги, я вам скажу пару слов за эти хитрости. У женщины за сорок практически нет недостатков, а если и есть, то умелый портной легко превратит их в пикантности. Бледно-розовый, голубой и белый прекрасно освежат ваше лицо, но увеличат фигуру. Купленная ткань такой расцветки? И наверняка с крупным рисунком. Затруднительно, хотя поправимо. Ситуацию исправит какая-нибудь яркая мелочь в одежде. Что говорите, выходим? К сожалению, нам пора.

– А как же наш разговор? И какая мелочь исправит мою ситуацию? – заволновалась пышногрудая мадам.

– Мендель, скажи дамочке адрес моего проживания. Она придет ко мне на консультацию, и если позволит время, то, может быть, даже пошив.

– Мадам, обязательно приду, – с восхищением и благодарностью прокричала вслед тетка. – Мне вас послала судьба!

– Тетя Гала, вы не успели приехать, как начинаете делать гешефт, – уважительно произнес Мендель, снимая с подножки родственницу.

– А вы думали, Гала собирается жить за ваш счет?

* * *

Выйдя из трамвая, Гала присела на скамейку и посмотрела по сторонам.

– Ничего не изменилось. Дома обшарпанные, дороги с ямами, кошки по подворотням шляются, и только деревья становятся красивее год от года. Кстати, а почему на вашей улице нумерация наоборот?

– Тетя Гала, тож пережитки буржуйского прошлого. Здесь до революции богатый помещик проживал. Говорят, он сильно суеверный был и никак не хотел, чтобы его дом под тринадцатым номером числился. Так вот, ради него взяли и поменяли нумерацию. Теперь левая сторона четная, а правая – нет, – объяснил Мендель.

– Да пускай будет, – заступилась Мирав. – Кому от этого хуже? Лишь бы электричество не дорожало, а чет-нечет – трудовому человеку без разницы. Идемте, тетя, домой жить, а то ваш чемодан Менделю руки уже до земли оттянул.

– И то правда. Устала я с дороги. Это в молодости можно было выйти из поезда, переодеться – и на сцену до позднего вечера.

– Тетенька, забудьте про года. Вы прекрасно держитесь при своем возрасте, – попытался взбодрить родственницу племянник.

– Спасибо за комплимент, золотко ты мое разумное. Никому не говорила, а тебе скажу: Галу уже давно не тяготят большие цифры. Я их отнимаю от своего возраста и прибавляю к возрасту соперниц. Зачем на себе тянуть такой груз? Знаешь, у меня никогда не было подруг, но всегда были друзья. Дружить с мужчинами намного приятнее во всех отношениях. Единственный, на кого не распространяется это правило, – это твой папаша, потому что, во-первых, он родственник и, во-вторых, ужасный грубиян.

– Тетя Гала, вы спокойно проживете и без внимания моего мужа, а поклонники у вас будут до самой смерти, – заулыбалась Мирав.

– И здрасте вам, лучезарная мадам Галина! – послышался голос Сары Моисеевны, когда троица зашла во двор. – Глазам не верю! Хорошо выглядите, тфу на вас, в ваши семьдесят с небольшим.