И восходит луна - [4]
А теперь Кайстофер вынужден был голосовать в сенате, как и другие сенаторы, для того, чтобы принять какое-то решение.
Но все без исключения знали, что если разозлить его, случиться может очень многое. Поэтому Грайс никогда не отказалась бы от замужества, никуда бы не сбежала.
Они с Кайстофером шли по красной дорожке, сшитой в форме окровавленного, длинного, языка, к выходу, где маячило солнце. Все закончилось, подумала Грайс, впереди фуршет. От каблуков болели ноги, и ей ужасно хотелось курить.
Лепестки роз, смешанные с человеческими зубами, падали к их ногам. Человеческие зубы для подобных событий хранили зубные врачи, надеясь рано или поздно сбыть их по хорошей цене. Отголосок жуткого обычая из начала времен, когда в честь обручения с богом, приносили человеческие жертвы. Считалось, что таким образом люди делают дары предкам божественного рода.
Жертвы никогда не происходили из жреческих семей. Каждая такая семья принадлежала определенному роду богов, и никогда не изменила этой принадлежности. Благодаря долгой жизни, дарованной богам, кровь жрецов успевала разбавиться, так что вероятность инбридинга уменьшалась. Боги ревностно оберегали своих жрецов, и если бы, скажем, Кайстофер вздумал бы покуситься на кого-нибудь из второго божественного семейства, жившего на Юге Эмерики, в Мейсурри, между двумя семьями могла начаться война, в ходе которой Эмерике вряд ли удалось бы сохранить прежний, благополучный облик. Но семьи, к счастью, были обширными, родственники Грайс, к примеру, жили в двадцати пяти штатах. Разумеется, не все в семье были способны выносить или зачать бога, а не обычного ребенка, однако, судя по всему, эту особенность передавал доминантный ген. Она была сцеплена с определенными антителами в крови и могла быть выявлена еще в детском возрасте.
Грайс слышала, как люди поздравляют их и не понимала, к чему все это лицемерие. Грайс не чувствовала себя чудовищно, не была напугана. Это случалось с женщинами и мужчинами до нее. Даже если отбросить дела богов, далеко не все браки заключаются по любви. Однако лицемерие выводило ее из себя. Неужели все эти люди, фотографирующие их, оставляющие восторженные посты в Твиттере, щебечущие друг другу, какая красивая они с Кайстофером пара, не понимают, что они видят друг друга в первый раз в жизни? Ничего страшного в этом не было, но и ничего радостного тоже.
Уже на выходе Грайс проехалась каблуком по чьему-то зубу, брошенному под ноги и едва не упала. Кайстофер поймал ее, не дав самым унизительным образом рухнуть на пол. Прикосновение незнакомого человека отозвалось напряжением и тревогой.
Нет, подумала Грайс, это не незнакомый человек. Это ее муж.
Дневной свет ослепил ее, перед ней раскинулся Сентрал-Парк напротив которого стоял храм. С деревьев лилась бутылочная зелень, пахло летней жарой Нэй-Йарка: травой и разогретым асфальтом. У входа в храм было припарковано множество машин представительского класса и несколько видавших виды пикапов, прибывших из Юэты. Родственники, которым даже на самолет денег не хватило, прибыли сюда на своих ведрах с гайками, так нелепо смотревшихся среди «Мерседесов» и «Роллс-Ройсов».
Кайстофер вел ее к «Бентли Мульсану», такому белому, что смотреть было больно. Металлическая сетка на бампере искрилась под солнечными лучами, как драгоценность. Шофер, здоровый, рыжеватый мужчина с явной айрландской кровью и военной выправкой, открыл перед ними дверь. Кайстофер пропустил Грайс вперед. Он села в машину, в салоне было прохладно и просторно, работал кондиционер. Светлая кожа и откидные столики под красное дерево, придавали салону машины сходство с салоном самолета. Один в один - первый класс, которым Грайс летела в Нэй-Йарк. Как только дверь захлопнулась, тут же воцарилась тишина, ничем не нарушаемая, и Грайс стало спокойнее.
Кайстофер сел рядом, на том почтительном расстоянии, на каком и стоило с едва знакомым человеком. Машина плавно тронулась и будто потекла по дороге, настолько легким был ее ход. Грайс уставилась в окно, изучая пробегающие мимо столбы и непрерывное море листьев.
Она чувствовала его взгляд. Он изучал ее, наверное, старался сверить ее образ с фотографиями, которые видел. Что он мог о ней узнать? Красивой ее не назовешь, дурнушкой тоже, одна из миллионов симпатичных, но не слишком запоминающихся девушек. Милые черты лица, волосы прямые, чуть не достают до подбородка, темные. Глаза - светлые, зеленовато-серые, грустные глаза, большие и беззащитные. Нос - тонкий, чуть вздернутый. Скулы - красивые, небольшой рот, полные губы, передний зуб сколот из-за неудачного падения с лестницы в восемнадцать. Грайс гадала, почему он выбрал именно ее, что ему могло понравиться.
Может быть, он выбирал не по фотографии. Но ведь биография Грайс тоже оставляла желать лучшего. Она была жрицей по праву рождения, но по стопам родителей, в отличии от сестер не пошла.
Здоровье? Грайс сидела на антидепрессантах, курила, как паровоз и работа ее была сопряжена с риском отравления химикатами.
Он рассматривал ее безо всякой застенчивости, ничем, кроме этого взгляда, не нарушая ее личного пространства. Она не слишком понимала, как реагировать. Наверное, и он не слишком понимал. Они не сказали друг другу ни слова.
Добро пожаловать в Нортланд, государство, имеющее безграничную власть над жизнью и смертью своих подданных. С помощью женщин, обладающих особенными способностями, Нортланд производит силу, идеальных солдат с невероятными для человека возможностями. Эрика Байер одна из тех, кто занят в этом производстве, и ее положение в Нортланде кажется надежным, однако, когда ее подопечный становится солдатом, для Эрики меняется слишком многое. Власть, кровь, страх, секс, подчинение, сопротивление, страсть, ненасыщаемый голод — вот что скрывается за нежным ароматом цветущих лип на аллеях Нортланда.
В некотором тоталитарном царстве-государстве, где быть злым означает быть мертвым, умница и неудачница Амти пытается выжить и найти свое место. В общем секс, расчленёнка и семейные ценности.
Один маленький медиум, одна большая семья и один небольшой южный городок…
Чо там у халдеев? Прямое продолжение «Ночного Зверька». Амти и ее друзья продолжают свои попытки выжить в мире, полном суицидальной мегаломании, псевдозороастризма и высокофункциональной психопатии. И приключения отважного маленького Шацара в комплекте.
История о юношах и девушках из современного Стокгольма, попавших в сказочный и злой мир, где им пришлось стать принцами и принцессами волшебной страны, которая вовсе не является такой спокойной и безмятежной, какой кажется. Сказка о смерти и любви, что сильнее, чем смерть, а кроме того, о дружбе и гигантских насекомых.
В далеком будущем человечество поработили твари из космоса, которые питаются жизнью на Земле. Мир разделен на Свалку - умирающую цивилизацию, и Зоосад - искусственно созданный питомник для поддержания жизни особенно ценных для колонизаторов людей. Инопланетные существа, никогда не знавшие творения, впечатлены человеческой способностью создавать произведения искусства и распространять «эффект жизни» на неживое. Художники, поэты, музыканты и скульпторы живут в Зоосаду, где их единственное предназначение — претворять в жизнь свои идеи и создавать красоту.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.