И вновь продолжается бой - [21]

— Старший лейтенант Бабенко! — козырнул Костя. — По заданию руководства прикрывал борт «два нуля». В последнем бою, «рыжий» дрался с эскадрильей немецкого аса Бэра и уничтожил их всех. Сам пилот был ранен, самолёт дважды горел. Младшему лейтенанту Синицыной удалось потушить машину, но она потеряла сознание уже при посадке на грунтовку. В процессе боя шальная пуля видимо попала в устройство самоликвидации самолёта, вследствие чего оно сработало. Правда, с задержкой. Нам удалось эвакуировать пилота, но на пути к аэродрому нас атаковали два вражеских мессера. Завязался бой, ведомый погиб, а мой самолёт был серьёзно повреждён. Пришлось садиться «на брюхо».

— Вы сами ранены?

— Так точно, товарищ старший майор. В бронеспинке застряли три пули, при посадке налетел на них спиной.

— Почему вы, товарищ старший лейтенант, не побеспокоились о сохранности борта «ноль-ноль»?! — влез в разговор Жулин. — Я думаю, товарищ старший майор, это самое натуральное вредительство!

— Пошёл вон и чтобы я тебя сегодня больше не видел! — резко ответил ему Звягин. — Мне комполка уже докладывал о твоих выкрутасах здесь. Только воду мутишь и никакого проку.

— Виноват, тарщ старший майор… — испуганно залепетал капитан и поспешил ретироваться.

— Старлей, ты в курсе, что девушка присвоила самовольно себе звание?

— Никак нет, тарщ старший майор, не знал. Разрешите высказать своё мнение о ней?

— Давай. Ты у нас негласно к ней был приставлен, потому твои мысли будут всем нам полезны.

— Не знаю, откуда она появилась, но как она сражалась… кхм-гхм… не все опытные лётчики так могут. Я не знаю, сколько она сбила немцев, но уже за одну эскадрилью Бэра её нужно наградить. И не шпион она, это точно.

— М-да… жалко, что машина взорвалась, такую технику бы осмотреть, да на поток поставить… а в остальном ты прав. Пока вы оба поправляйтесь, а дальше видно будет. Сегодня переночуете, а завтра вместе с нами летите в Москву, а оттуда — в подмосковный госпиталь. И после ужина зайдёшь в командирскую землянку, есть разговор к тебе. Всё ясно?

— Так точно.

* * *

Получив на ужине двойную порцию каши с мясом и большую кружку какао, Бабенко пресытился. Выйдя из столовой, он с наслаждением расстегнул ворот гимнастёрки и чуть отпустил ремень: из-за полного живота тот стал давить на рану. Вздохнув полной грудью прохладный вечерний воздух, Костя вспомнил о Женьке. Ноги сами понесли его в лазарет, у которого стоял пост НКВД. Он не стал просить пропустить его внутрь, а лишь поинтересовался самочувствием девушки.

— А вам какое дело? — недоверчиво спросил один из охранников. — Не положено!

Вздохнув и посмотрев на часы, он побрёл к командирской землянке. Кроме комполка и Звягина, в ней присутствовал ещё один человек в звании полковника. Они встретились взглядами. Причёска с пробором посередине, скуластое лицо, внимательный пронизывающий взгляд — где-то он уже встречал этого человека. Вряд ли лично, скорее видел его фотографию.

— Знакомьтесь: старший лейтенант Бабенко, лётчик-истребитель — полковник Усатов, военно-инженерное Управление Наркомата Обороны, — Звягин представил им друг друга.

— Ты, Бабенко, проходи, присаживайся, разговор будет длинным. Расскажи-ка нам о лётных качествах «рыжего» самолёта. Что за машина была?

— Не знаю тип. Точно не «Як», «ЛаГГ»[14] или «ишак»[15], что-то новое. Наверно, из-за его секретности на него и поставили взрывчатку, от которой он взорвался.

— Маневренность хорошая? — задал вопрос полковник.

— Не то слово, тарщ полковник, и скорость что надо. А уж вооружение… — старлей показал большой палец правой руки.

— С этого момента поподробнее. Многие видели, что там не пули были, а что-то другое. Не замечал?

— Была такая мысль, уж больно проникающая способность у них большая. Да и вооружение однотипное, не ШВАКи и ШКАСы в комплекте, а четыре одинаковые модели, попарно синхронизированные.

— Даже это заметил? Молодец! — похвалил его Звягин, — Тарщ майор, нам бы поговорить со старлеем с глазу на глаз.

— Без проблем, как раз схожу в столовую за чаем.

– Так, пока никто нас не подслушивает… — Звягин подошёл ко входу в землянку, внимательно осмотрел и вернулся с ухмыляющимся взглядом. — В общем, привет тебе, Константин Сергеевич от Сергея Николаевича из «Спецком`а», знаешь такого?

— Вы… — удивлённо воззрился на него Бабенко.

— Мы, мы. Всё ты правильно понял. Сразу скажу, что мы бы с полковником не раскрылись, если бы не ЧП в Е-ске.

— То-то я смотрю, что прохода из красной зоны нет.

— Всё значительно хуже, чем ты думаешь. У вас было нештатное отключение энергопитания. «Саркофаги» обесточились и идентификаторы входа/выхода повреждены.

— Но это же конец… нам с Синицыной не вернуться… — растерянно смотрел на них Бабенко.

— Ваши тела перевезли в Москву. Программисты пашут в три смены, чтобы восстановить проход с уникальными ключами. Хуже всего, что вы оба ранены. Тела ваши живы, но на них отобразились все ранения.

— Как такое может быть?

— Значит, может, — скупо выдавил из себя полковник.

— Когда попадёте в госпиталь, с вами свяжется другой человек, — продолжил Звягин. — К тому времени должны подготовить переход и вас доставят к выходу из красной зоны. Синицына уже пришла в себя и сейчас просто спит. Завтра с утра проведай её и сообщи, что «Спецком» вас не бросил. Пока будете оба следовать легенде, что после боёв у вас появились чувства друг к другу. Старайтесь держаться вместе на людях. Так нужно. О нас ей ни слова, просто скажешь, что на тебя вышел представитель «Спецком`а» и сообщил эту информацию, а потом ретировался.