И век и миг... - [14]

Кладёт в корзинку белую…

И вдруг

Холодный ветер

Сбил с меня фуражку.

И сон погас —

Отпраздновал.

Отцвёл.

И я опять, как видишь, на погосте

Стою один.

Спасибо, что пришёл.

И приходи

Хозяином, не гостем.

3

И крест умолк,

Замшелый, старый крест,

И, показалось, отошёл к закату.

Гляжу: нигде и никого окрест.

А здесь моя любовь жила когда-то.

СОВЕСТЬ НА ДОРОГЕ

1

Нам не по курсу камерность и косность,

Нам ни к чему трибунный гром и спесь,

Есть километр, который прямо в космос

Отважно устремляется,

А есть…

Есть и такой, который тут, под небом,

Под этим синим,

Рядом с бороздой,

Из века в век

Ходил к земле за хлебом

И прозывался сыздавна верстой.

Стожильный наш!

Ходил и недалече,

И далеко —

По всей,

По всей,

По всей…

Ох, сколько ж он тягла перекалечил!

Ох, сколько ж он пообломал осей

По всей стране!..

Треклятый на ухабах

И бранно крытый посреди дождей…

А было, помню, было:

Наши бабы

Входили в упряжь вместо лошадей

И хлеб везли на станцию

Для фронта,

Для мужиков, что бились на войне…

Я эту память прямо с горизонта

Глазами взял.

И до сих пор во мне

Она болит,

Не закрывает двери

В живую даль неотболевших лет.

2

И вот стою,

Стою — ногам не верю:

Да тот ли это твёрдый километр,

Который так везде и всюду ждали —

И долгий век,

И год,

И каждый день —

Вот эти все соломенные дали,

Вся эта глушь российских деревень?

И — дождались!

Сквозь летний зной,

Сквозь осень,

Сквозь белые пустыни февраля

Пролёг асфальт,

Как праздник всем колёсам, —

Газуй, шофёр, аж до ворот Кремля!

Рули давай, полями и лугами

Через леса,

С моста лети на мост!..

3

И вдруг я вздрогнул —

Космос под ногами:

Хлеб на шоссе, как миллионы звёзд!

Хлеб на шоссе,

Как золото на чёрном,

И не с каких-то высших там орбит,

А из КамАЗов —

Зёрна…

Зёрна…

Зёрна…

Такое чувство, будто кто убит.

Хлеб на шоссе!

Овёс…

Ячмень…

Пшеница…

Ну как такой разор остановить?!

Течёт зерно!..

Чубы мелькают…

Лица…

И я кричу, чтоб волком не завыть:

— Да это ж хлеб, товарищи!

Негоже

С ним так безбожно поступать в пути!

А те чубы:

— Ты кто такой хороший?

— Я человек.

— Тогда иди, иди…

А я-то думал, поп какой в берете.

Садись давай!..

Подброшу за трояк. —

И с места — вжик!

Один.

Второй.

И третий…

А я?..

А я, как вопиющий знак,

Чуть не дымлюсь от лекторского пыла,

Машу руками возле полотна…

4

О, если б вдруг…

О, если б можно было

Достать дорогу с ладожского дна!

Достать всю ту,

Что по льду шла, как в гору,

Как солнце сквозь блокадное ушко,

Вся в пятнах крови —

Курсом на «Аврору» —

Где днём с огнём,

А где и с посошком

На ощупь шла, не изменяя курсу,

В голодный прорываясь Ленинград.

Одно зерно

В цене равнялось пульсу

И капле крови в тысячу карат.

Одно зерно!

А тут их — миллионы

Течёт и под колёсами хрустит…

О, если б можно было,

Если б можно —

Да пусть милиция меня простит! —

Я б ту дорогу накрутил, как вожжи,

И, вознеся молитву небесам,

По тем чубам,

По лицам, как по рожам,

По их пустым,

Беспамятным глазам —

Вот так и так!..

— Да где же ваша совесть?

В каком таком застряла далеке?! —

Витийствую.

5

А малость успокоясь,

Гляжу:

Старушка в пёстреньком платке

Сметает зёрна веничком в совочек

С дороги, —

Как с артельского стола.

Зовёт меня:

— Иди сюда, сыночек, —

И край мешка мне в две руки дала.

— Не упускай, держи вот —

Палец в палец. —

И я,

Как новобранец на плацу,

Во фрунт стою.

Стою и улыбаюсь

Её рукам,

Её глазам,

Лицу.

Стою и улыбаюсь…

И она мне

Даёт свой свет и ласковый уют.

— Как вас зовут?

— Марией Николавной. —

А я подумал: совестью зовут.

СЛОВО ТЕЛЕГРАФНОМУ СТОЛБУ

Сосна, она, конечно — кто же спорит, —

Сама себе собор в лесном соборе.

Красавица!

Топор и тот, бывало,

В размашистом пылу лесоповала

Впадал пред ней в лирическую робость:

Срубить её —

                          себя же кинуть в пропасть.

А столб есть столб.

В кругу таких же сосен

Сосной он рос, но… срублен был,

Отёсан

И стал столбом.

Причём столбом не просто,

А телеграфным —

                                  заданного роста.

И вот стоит

Без варежек,

Без шапки,

Без ничего,

Лишь провода в охапке.

Весь на виду,

Но для души,

Для взгляда

Уж вот как прост, что и глядеть не надо.

Всем ясно: столб!

И всё же, всё же, всё же,

Прошу, ты подойди к нему, прохожий.

А есть минута — обними, как друга,

И приложи доверчивое ухо

К его прямолинейной древесине.

И ты услышишь — батюшки! — Россия,

А то и вся — прибавь воображенья! —

Страна

Вблизи и в дальнем окруженье

С огромным миром говорит о мире.

— Да, я люблю тебя. Ты слышишь, милый?

Люблю… Люблю…

И тут же медным басом

Металлургия на ухо Донбассу:

— Угля давай!.. —

А тот басовой медью

В дорожный центр:

— Вагонов мне немедля! —

Как божий глас, не громыхнул, а грянул.

А вот —

Звезда полей звезду экрана

Благодарит за яркое соседство.

А вот —

Как тонкий стебелёк из детства,

Сквозь уголь,

Сквозь металл,

Сквозь сердце прямо —

Ребячий голос:

— Позовите маму…

— Мам, это я, Серёжка, из Артека!

Меня ты слышишь?..

И почти везде так:

Несёт он слов огромное теченье

По проводам обычного сеченья.

Несёт Гольфстрим,

Несёт и Куросио…

А так, на глаз, не очень-то красивый,

Обычный столб.

Обтёсан.

Обкорнован.

Зато каким он смыслом коронован!

Короткие поэмы

МОИ ОСЕННИЕ ПОЛЯ

1

Мои осенние поля…

Как пусто в них! Ни журавля,

Ни аиста в холодном небе,

Ни даже вздоха в них о хлебе,

Давно сошедшем в закрома.

И где-то там уже зима

Готовит белую угрозу,

И дни одной щекой к морозу