И в конце, только тьма - [6]

Затем, снова взяв в руки скальпель, наклонился к ней, чтобы выполнить трахеотомию. Он вырезал дыру под перстневидным хрящом, создав новый путь для воздуха. Он вставил ей в шею дыхательную трубку, смыл выступившую кровь и закрыл рану марлей. Таким образом, после того, как она была исцелена, он сможет по-прежнему общаться с ней, покрывая трубку. Она будет говорить чуть громче, чем шепотом, и точно не сможет больше кричать. Он работал быстро, как и обещал, но при этом знал, что она все чувствует. Это был один из самых любопытных побочных эффектов кураре.

Позже он обработал раны антибиотиком, чтобы предотвратить возникновение инфекции. Он не хотел, чтобы она заразилась. В конце концов, она была его собственностью, и он хотел, чтобы его собственность была здорова. И она «подарила» ему сына, поэтому была для него особенной. В некотором смысле. Возможно, через пару лет на улицах он встретит мальчишку, которого она родила.

Он гладил ее грязные волосы, наблюдая за тем, как она спит. Он облокотился к кирпичной стенке, под которой умерла его последняя пациентка, спустя семь лет «службы». Использованные и сломленные не хотели жить долго. Он мог сделать так, чтобы их сердце продолжало биться, а тело было здоровым, но когда они сдавались, он уже ничем не мог им помочь. Как там ее звали? У него была плохая память на имена, и он называл ее Номер Четыре.

Эта, которую, вроде бы, звали Кассандра, была настоящим бойцом. Он надеялся, что сможет сохранить ее как можно дольше.

Он ощущал магию ее плаценты, ее исцеляющие свойства — они курсировали по его организму. Он нашел источник молодости, но основная проблема была в том, чтобы его достать. Люди с подозрением относились к изучению плода, так как считали это чем-то архаическим. Это заставило его в одиночку начать эксперимент.

Он просунул лицо ей во влагалище, вдыхая остатки ранних запахов. Жасмина и чеснока, спермы, смешавшейся с кровью и желудочным соком. Позже он подмешает ей в пищу розовую воду с примулой, омоет ее в молочной ванне и обмажет медом. И все ради того, чтобы она и ее плацента оставались здоровыми.

Вскоре его инструменты лежали на столе, ожидая своей очереди. Пилы для костей, ацетиленовые горелки, скальпели. Сейчас ей нужен был отдых. Через недельку-другую он собирался завершить начатое.

*

Чтобы победить инфекции, попавшие в ее тело, потребовалось несколько курсов антибиотиков, но через неделю она, наконец, пришла в себя.

Когда она опустила свои идеально круглые глаза, беззвучно кричащие в ужасе, то увидела, что ее торс был лишен конечностей. Затем подняла взгляд на него: ее лицо, все в красных пятнах, исказилось от отчаяния, а тело неистово забилось в дрожи.

Хриплый воздух вырывался из ее рта и отверстия в трахее.

Он перекатил ее на спину так, чтобы не задеть прижженные культи, еще не успевшие зажить до конца. Затем достал из своего кармана смазку, которую нанес себе на руки и на член. Просунул пальцы ей во влагалище, чтобы увлажнить его, и начал массажировать пенис, закрыв глаза, чтобы представить на ее месте кого-то другого — он еще не привык к ее новой форме, но это было делом времени.

Он навалился на ее туловище и просунул пенис внутрь.

Она лежала тихо, на лице застыла маска невозмутимости. Не в силах сопротивляться и кричать что есть мочи, она, казалось, приняла свою участь и ожидала, пока он кончит, вдыхая спертый воздух новообразованным отверстием в шее. Он, хмыкнув, вытащил пенис. Через шесть месяцев он извлечет из нее свежую плаценту, богатую витаминами и прочими питательными веществами. Эликсир жизни.

Подняв ее на руки, ему показалось, что она стала легкой как перышко, и он понес ее в соседнюю комнату, сокрытую от глаз завалом из досок и инструментов. Ее стены украшали черно-белые фотографии женщин на различных стадиях беременности. Некоторые из них были с конечностями, другие — без, третьи — страдали от малокровия, а были и такие, у кого на месте конечностей торчали обрубки-культи, напоминающие врожденный дефект. Это было его хобби, способ удовлетворить самый ненасытный фетиш.

Лежа на самодельных «кроватях», на полу, в той или иной стадии беременности, остальные пять женщин смотрели на него с открытыми ртами, без проблеска надежды в глазах и задыхаясь. Их лица давно иссушились — все свои слезы они потратили впустую.

Ⓒ Jasmine & Garlic by Monica J. O'Rourke, 2008

Ⓒ Максим Деккер , перевод 

Достижимая красота

Картина всегда напоминала Молли о мечте, о недостижимой цели, о стремлении прикоснуться к недоступной Нирване. Было ощущение, что все безнадежно, что она не такая совершенная.

И все же ее тянуло к Белой Камелии, она была буквально поглощена ее красотой и грацией, не могла избежать этого так же, как она не могла отвести взгляд от жестоких сцен в вечерних новостях.

Белая Камелия, этюд не только в цветах и текстурах, но и отражение человеческого духа, красоты человеческого тела. Цветение, покрытое росой, шелковистые лепестки, центр мироздания, смертоносный и манящий, как ядовитый аромат венерианской мухоловки.

Ежедневные визиты в Музей Современного Искусства в обеденный перерыв приносили ей утешение, но даже это будет недолго: выставка здесь не вечно. Копия висела и на стене ее спальни, и каждую ночь она преклоняла перед ней колени, молилась ей, делилась сокровенными тайнами и желаниями - ее священной корове в дешевой бальзовой раме.