И в беде мы полюбим друг друга - [91]

Из состояния транса меня вывел телефонный звонок.

– Босс, у меня для вас хорошая новость. С паролями я быстро вошел в систему. Сейчас изучаю интересующие вас файлы. Есть кое-что любопытное.

– Что именно?

– Протоколы их производственных собраний. Из них совершенно ясно, что до Алисы им дела нет. Что она там думает, как будет реагировать – не их проблема. Их интересуют деньги, их интересует успех. Они затеяли крупную игру и готовы пойти на любые условия канала, лишь бы заключить с ним выгодный договор. Из всей команды только один-единственный человек пытался замолвить словечко за Алису. Эта женщина говорила о ее уязвимости, говорила, что она не выдержит подобной публичности, говорила об аморальности их подхода. Эта женщина даже предупреждала, что Алиса может повести себя непредсказуемо. Но на ее предупреждения никто не обратил внимания.

– И что это за женщина? Она может стать нашим свидетелем?

– Ольга Шарве.

– Ольга… Я ее знаю. Пришли мне протоколы.

Я вернулся к жизни. Я понял, что смогу быть Алисе полезным.

Марианна

Все, что я видела, было сплошным кошмаром. В слезах я металась по гостиной, а муж растерянно смотрел на меня. Я переключалась с одного канала на другой, надеясь услышать что-то об Алисе. Все повторяли одно и то же и показывали одни и те же картинки.

Показывали неузнаваемую Алису. Застенчивая, милая, деликатная Алиса превратилась в террористку с пистолетом, а журналисты не уставали твердить, что она жертва произвола всемогущих СМИ.

Но никому не было дела до моей, до настоящей Алисы! Ведь я так хорошо ее знала, и мне ее поведение было понятно до боли. Она очень долго жила в привычном для себя одиночестве, потом с трудом поверила в другую, более счастливую для себя жизнь, и, когда она в нее поверила, ее публично, на глазах всей Франции, унизили и растоптали.

Я поняла, что должна немедленно ехать в Париж, чтобы защитить Алису. Я сразу же пойду в комиссариат, объясню в полиции, что хорошо знаю Алису, могу поговорить с журналистами, выступить перед толпой. Все это я сказала мужу, отправляясь в спальню, чтобы быстренько собрать сумку. Наверное, я сказала что-то не то, наверное, у меня было странное лицо, потому что он встал и молча пошел за мной. Я стала собирать сумку, совала в нее что ни попадя, сама не понимая, что кладу.

– Марианна!

Наверное, муж окликал меня уже не в первый раз, но я его не слышала. Я обернулась.

– Тебе надо успокоиться. Ты не можешь ехать в таком состоянии.

– Но мне нужно ехать! Я должна ее увидеть! Сказать, что я рядом, что она может на меня рассчитывать. Я всем должна объяснить, какая Алиса на самом деле!

– Марианна! Давай поговорим! Только одну минутку. Согласна?

По его тону я поняла, что он встревожен. Он взял меня за руку и усадил на кровать.

– Во-первых, ты не можешь ехать прямо сейчас, посреди ночи. Нет ни поезда, ни самолета, который доставит тебя сейчас в Париж. Во-вторых, ты не сможешь сразу же с ней увидеться. Я уверен, все уже поняли, какая на самом деле Алиса. Ты же слышала, что в новостях говорилось о поддержке? Алису поддерживают сотни людей. Так что ты сейчас ляжешь, поспишь, а завтра мы все с тобой обсудим.

Я рыдала, а он крепко меня обнимал.

– Поверь, ничего страшного не случилось. Алиса набралась мужества и заявила о себе.

– Но… ее же… отправят… в тюрьму.

– Посмотрим. У нас разумная судебная система. В любом случае ее не трудно будет защищать.

Я помню, что долго плакала в его объятиях, а потом от усталости уснула. Во сне я видела Алису и крепко ее обняла.

Ольга

Антуан назначил мне встречу в баре в квартале Виллет[47]. Когда я пришла, он уже сидел за столиком в глубине зала.

– Мне сначала показалось, что меня пригласили в сериал, – сказала я, садясь напротив него.

– Я живу здесь поблизости. А вот ваши черные очки в осенний день наводят на мысль о шпионском фильме.

– Это не случайность. Не хочу показывать красные глаза и синяки под ними. Я всю ночь не спала.

– И много плакали, не так ли?

Я пожала плечами.

Когда Антуан мне позвонил, мне не хотелось брать трубку. Я ждала упреков, оскорблений, угроз. Но впереди было нелегкое время, мне нужно было подготовиться к атакам защитников Алисы, и я ответила. Я была очень удивлена, услышав его доброжелательный голос.

– Я знаю, что вы не участвовали в этом спектакле, – сказал он. – Во всяком случае, отказались от участия, когда дело приняло дурной оборот. К чему это все привело, мы наблюдали вчера вечером. Но вы их предупреждали.

– Откуда вам это известно? – спросила я в полном недоумении.

– У меня есть документы, в которых это зафиксировано.

– И чего вы хотите?

Я понятия не имела, какие документы он имеет в виду.

– Хочу, чтобы вы помогли мне защитить Алису. Ее поступок – серьезное преступление с точки зрения закона. И против нее будут выступать очень могущественные люди.

Я сразу же согласилась с ним встретиться и проплакала всю ночь, ругая себя на чем свет стоит.

– Я помогу вам во всем, что только понадобится.

– Вы читали сегодняшние газеты? Смотрели новости? Слушали радио?

– Нет. Мне хочется быть как можно дальше от этого скандала.

– Боитесь увидеть свою фамилию?

– Да. И не только. Мне очень стыдно, что я участвовала в проекте.