И в беде мы полюбим друг друга - [65]

С чего бы ему пускаться в подобные рассуждения? Это высокомерие или горечь?

– А вы нет? – отважилась я спросить.

– Я был точно таким же, потому и знаю это доподлинно. Я сам еще не до конца избавился от общего идиотизма.

– А вы верите, что можно по-настоящему измениться? – спросила я, желая расширить тему разговора и отвести его от личностей.

– Как раз об этом я все время и думаю, и, если честно, у меня нет ответа. Я стал по-другому смотреть на многие вещи, но не могу сказать, что почувствовал себя лучше.

– А что вас так изменило? – спросила я, очень заинтригованная.

– Жизнь. Я участвовал в гонках, хотел быть первым и самым сильным. Потом вылетел на вираже. Шок оказался целительным. Я оказался на земле, без сил, задохнувшийся, и смотрел, как они продолжают бежать. И тогда спросил себя: а куда они все бегут? С тех пор я хожу.

Мне нравился его теплый низкий голос, руки, лежащие на руле, манера говорить, глядя на дорогу, а главное, мне нравилось то, что он говорит.

Мы доехали до моего подъезда. Он вышел и открыл мне дверцу. Должна ли я пригласить его подняться и что-то выпить? В фильмах такое приглашение имеет продолжение сексуального характера. Я не стала рисковать и протянула ему руку.

Он взял ее и не отпускал, пока я не посмотрела на него.

– Я хочу быть с вами откровенным, Алиса.

– И что это значит?

– Значит, что я хочу вам сказать, что я к вам чувствую.

Этого я не ждала, хотела убрать руку, но мои мозги уже не все держали под контролем.

– Но… вы… – лепетала я, сама не зная, что хочу сказать.

– Вы мне нравитесь, Алиса.

Мне удалось заполучить обратно свою руку, и я отвела взгляд, чтобы не видеть его светящихся глаз.

– Это не болтовня старого донжуана, это то, что я чувствую и чего не чувствовал давным-давно. Когда я увидел вас впервые, меня тронула ваша беззащитность, уязвимость, вы наклоняете низко голову, вам хочется исчезнуть, вы словно просите прощения за то, что оказались здесь. Но не только ваша манера, но и ваше лицо, такие тонкие черты лица. Вы совсем не похожи на всех тех женщин, которые мне встречались до сих пор. Вы не кокетничаете, не хотите понравиться. Я признаюсь вам, Алиса, что согласился встретиться с Кандис только потому, что хотел увидеть вас, к вам присмотреться. Мне хотелось понять, что меня так привлекло в вас. Я хотел понять природу своих чувств. Я не могу сказать, что до конца это понял, но я знаю, что мне нравится быть с вами, разговаривать, слушать вас. Я не знаю почему, не знаю как, но вы стали мне необходимы. С первой нашей встречи я все время думаю о вас. До этого я чувствовал только разочарование, скуку, горечь, меня ничего не радовало. Я ничего не ждал от жизни и день за днем жил из необходимости. А вы, не сказав ни слова, ничего не делая, расшевелили что-то во мне. Я стал думать о будущем, волноваться, тревожиться и… любить. Вот. Я нескладно все высказал, неуклюже, но я не хочу притворяться и не хочу скрывать свои чувства.

Я была ошеломлена, подняла голову и посмотрела на Антуана. Он смотрел мне в глаза, стараясь понять меня, возможно, надеясь на ответ. Но что я могла ответить, если сама не понимала, что со мной творится.

– Я… я даже не знаю, что вам сказать…

– Конечно, не знаете. Вы человек не импульсивный. Вы обо всем подумаете… И, возможно, нам представится случай вернуться к этому разговору.

– Согласна… Спасибо, что проводили.

Мне показалось, что он остался спокоен.

– Хорошего вечера!

– Он таким и будет.

– Вот и хорошо.

Я шла, стараясь ступать как можно увереннее, боясь, как бы от волнения не начать еще сильнее хромать. Мне хотелось поскорее остаться одной и разобраться, что со мной творится.

Антуан

Деловая встреча прошла успешно: я получил два контракта на охрану и один на проверку защищенности информации. Хотя на вечеринке начальник отдела кадров сулил мне гораздо большее, у них сейчас финансовые трудности, и они стали обращаться со своим бюджетом гораздо бережнее. Кандис пообещала, что к концу моей встречи она будет свободна и мы пойдем с ней куда-нибудь и выпьем по рюмочке. Она очень старается показать, что ее чувства нисколько не задеты. Но… Какой чудесный сюрприз! В холле я увидел не Кандис, а Алису. Мы не встречались с того самого вечера, когда я позволил себе быть с ней откровенным. Я ее ошеломил и поэтому решил оставить на несколько дней в покое, чтобы она могла разобраться с моим признанием. В тот вечер все вышло совершенно неожиданно. Мы ехали в машине, я чувствовал ее рядом, был страшно взволнован и испугался, что у меня не появится другой возможности оказаться с ней наедине. Я отпустил себя, чувства меня захлестывали, и я дал волю всем словам, всем мыслям, что теснились в моем мозгу. Выговорился, и мне стало легче.

На миг я опять стал тем Антуаном, каким был в юности, которого потом потерял, растратив на пустые, бессмысленные сборища.

И вот Алиса снова стояла передо мной и не могла скрыть смущения. Щеки у нее вспыхнули, она нервно ломала пальцы. Господи! До чего же она трогательна в своей бесхитростности и застенчивости.

– Я пришла вам сказать, что Кандис еще на собрании, – сказала Алиса. – Она извиняется и позвонит вам позже, чтобы узнать, как прошла встреча.