И трижды был опущен занавес - [73]

– Это невозможно устроить так, чтобы я получил то, за что заплатил.

– Уверен, что возможно. Если вы не хотите, чтобы я преследовал вас всю оставшуюся жизнь. Поверьте, и я не хочу, чтобы вы преследовали меня.

– Естественно, не хотите. – Он улыбнулся или, во всяком случае, решил, что улыбается. – Полагаю, мне придется заплатить.

Внезапно он издал какие-то звуки, словно начал задыхаться, и встал.

– Вы пытаетесь освободить руку, – хрипло произнес он и шагнул ко мне.

Вся кровь разом бросилась ему в голову, а взгляд вдруг замер и словно бы остекленел. Очевидно, он изначально явился сюда, рассчитывая расправиться со мной, но только теперь настроился на убийство. Вопреки здравому смыслу я не испугался, а, напротив, развеселился. Ну и чем, интересно, он собрался меня удавить?

– Стойте! – заорал я на него.

Он замер, снова пробормотал:

– Вы пытаетесь освободить руку, – и сделал еще один шаг, намереваясь зайти мне за спину.

Уперев связанные ноги в пол, я дернулся всем телом и, исполнив дикий прыжок в сторону вместе со стулом, снова развернулся лицом к убийце.

– У меня для вас припасен еще один сюрприз, – сказал я ему. – Записка от Ниро Вулфа. Она здесь, в нагрудном кармане. Можете достать ее, только не пытайтесь зайти мне за спину.

Его остекленевшие глаза смотрели на меня в упор.

– Вам что, неинтересно, о чем там говорится? – возмутился я. – Достаньте записку!

Он стоял всего в двух шагах от меня, но, чтобы преодолеть это расстояние, сделал четыре маленьких шажка. Его рука в перчатке скользнула в мой нагрудный карман и достала оттуда сложенный вдвое листок желтой бумаги. Судя по тому, как убийца смотрел на записку, я бы усомнился, что он способен сейчас ее прочесть, но ему это все-таки удалось. Я наблюдал за его лицом, пока он впитывал каждое слово, выписанное прямым и ясным почерком Вулфа.

Если мистер Гудвин не вернется домой к полуночи, вся информация, полученная им от Синтии Браун, будет доведена до сведения полиции, и я лично прослежу за тем, чтобы власти немедленно предприняли самые решительные действия.

Ниро Вулф

Убийца перевел взгляд на меня, и его глаза мало-помалу ожили, перестав быть остекленевшими. Теперь в них пылала горячая ненависть.

Я ощутил себя на коне.

– Хотели меня убить, да? Увы, у вас ничего не выйдет. Вулф специально это подстроил. Ведь знай вы, что я все рассказал ему, даже и не стали бы со мной говорить. Так вот, вернемся к нашей сделке. Ниро Вулф хочет получить пятьдесят тысяч долларов завтра, не позднее шести часов вечера. Вы напрасно думаете, будто у нас нет улик. Мы раздобудем и предъявим полиции убедительные доказательства, даже не сомневайтесь. Что же касается ваших планов избавиться от меня, то с ними придется распрощаться. Если хоть один волосок упадет с моей головы, Вулф будет считать вас своим личным врагом. А сейчас, поймите, он вам вовсе не враг, а просто хочет получить пятьдесят тысяч баксов.

Убийцу била дрожь, и он отчаянно пытался успокоиться.

– Возможно, – уступил я, – вам не удастся раздобыть такую крупную сумму за столь короткое время. В этом случае нас вполне устроит долговая расписка. Можете набросать ее на обороте его записки. Возьмите ручку у меня в кармане. И не пытайтесь торговаться: Вулф разумный человек и никогда не требует лишнего.

– Я не дурак! – резко ответил он и перестал дрожать.

– Кто называл вас дураком? – Мой голос звучал взволнованно и убедительно; мне начало казаться, что я сумел сбить его с толку. – Я всего-навсего призываю вас хорошенько подумать. Одно из двух: мы либо загнали вас в угол, либо нет. Если нет, тогда что вы здесь делаете? Если загнали, то я предлагаю вам оптимальный выход. Ну же, возьмите мою ручку из кармана.

Я все еще думал, что мне удалось сломить противника. Об этом свидетельствовали растерянность в его глазах и сгорбленная спина. Будь мои руки свободны, я сам достал бы ручку, отвинтил колпачок и вложил ему в пальцы – и он не стал бы противиться. Он был уже готов составить и подписать долговую расписку, но… Похоже, я все-таки недооценил этого человека.

Миг растерянности прошел. Он встряхнул головой, расправил плечи и с ненавистью произнес:

– Двадцать четыре часа, вы сказали? Стало быть, у меня есть время до завтра. Я постараюсь хорошенько все обдумать и непременно дам знать Ниро Вулфу о своем решении. – И с этими словами он двинулся к выходу.

Уходя, он снова прикрыл дверь, и вскоре я услышал шаги, удалявшиеся вниз по лестнице. Однако он не забрал с собой шляпу и пальто, и я просто голову сломал, пытаясь сообразить, что бы это значило, но так ничего и не придумал. Вскоре шаги на лестнице раздались снова, и они вошли, все трое. Б.-Ж. опять моргал: видимо, успел прикорнуть, пока мы тут беседовали. Убийца обратился к Худому:

– Сколько сейчас на твоих часах?

– Девять тридцать две, – ответил тот, поглядев на запястье.

– В половине одиннадцатого, не раньше, развяжите ему левую руку. Если у него есть нож, который он может достать левой рукой, заберите его… Оставите его в этом состоянии, а сами уходите. Ему понадобится не менее пяти минут, чтобы освободить вторую руку и развязать ноги. Все понятно?