И трижды был опущен занавес - [66]

– Помнится, недавно, – скрипучим голосом произнес инспектор, – вы упомянули, что некий факт в рассказе Гудвина показался вам любопытным.

– Разве? – холодно переспросил Вулф.

Их глаза снова встретились, и некоторое время оба продолжали играть в гляделки. Ну честное слово, прямо как дети малые. Нет бы Кремеру пойти и сломать печать на двери кабинета, а Вулфу поделиться с инспектором своими соображениями. Оба от этого только выиграли бы. Однако ни один из них не хотел сделать первый шаг. Наконец Кремер не выдержал, отвернулся и встал, чтобы уйти.

Он уже обошел стол и направлялся к выходу, когда Леви вновь появился на пороге, чтобы доложить:

– Этот Морли, он непременно хочет с вами побеседовать. Говорит, вопрос жизни и смерти.

– Небось какой-нибудь чокнутый? – раздраженно бросил инспектор.

– Не могу знать, сэр. Вполне вероятно.

– Ладно, веди его сюда. – И Кремер вновь обогнул стол, возвращаясь на свое место.

Глава 7

Теперь я мог как следует рассмотреть этого средних лет мужчину с копной черных волос. Его бегающие глаза были такие же черные, как и волосы, а на подбородке пробивалась темная щетина. Войдя, он сразу уселся и с места в карьер принялся объяснять инспектору, кто он такой и чем занимается.

Кремер нетерпеливо покивал:

– Я знаю. Доктор Морли, вы хотели сообщить нечто важное?

– Да, это вопрос жизни и смерти.

– Слушаю вас.

Морли поерзал, поудобнее устраиваясь на стуле:

– Сначала позвольте один вопрос. Мне кажется, пока еще никто не арестован. Я прав?

– Да… если вы имеете в виду арест по обвинению в убийстве.

– А вы подозреваете кого-то конкретно? Есть у вас какие-нибудь улики?

– Если вы спрашиваете, готов ли я назвать убийцу, то пока я этого сделать не могу.

– А я могу.

У Кремера просто челюсть отвисла.

– Что? Вы можете сказать, кто задушил эту женщину?

– Не так быстро, – улыбнулся доктор Морли. – Предположение, которое я могу вам представить, имеет вес только при наличии определенных предпосылок. – Он соединил пальцы рук. – Во-первых, вы не имеете понятия, кто совершил убийство. Очевидно, так и есть. – Он кивнул. – Во-вторых, вы имеете дело не с обычным убийством, где мотив тривиален и легко вычисляется. – (Еще один кивок.) – В-третьих, ничто не противоречит гипотезе, что эту даму… как я узнал от миссис Орвин, ее звали Синтия Браун… что ее задушил тот же человек, который задушил и Дорис Хаттен седьмого октября прошлого года. Могу я опираться на эти предпосылки?

– Попытайтесь. Правда, я не очень понимаю, зачем вам это нужно?

– Лично мне это не нужно, – покачал головой Морли. – Просто я хотел вам помочь. Сразу скажу, что отношусь к полиции с глубочайшим уважением и не сомневаюсь в вашем профессионализме. Если бы человек, убивший Дорис Хаттен, был уязвим для привычных полицейских методов и процедур, его наверняка бы уже поймали. Но он еще на свободе. Полиция в данном случае бессильна. Почему? Да потому, что он действует за пределами вашей компетентности. Потому что при поисках мотива вы ограничены своими же собственными стандартными схемами. – Черные глаза Морли возбужденно блеснули. – Вы не специалист, так что я не стану перегружать свою речь научными терминами. Самые мощные мотивы из всех – личностные побуждения, которые нельзя выявить объективным путем. Если личность искажена, если имеет место какой-либо перекос, как это бывает у психически больных, тогда и побудительные мотивы также искажены. Как психиатра, меня очень заинтересовали публикации, посвященные убийству Дорис Хаттен, особенно примечательна та деталь, что она была задушена собственным шарфом. Увы, попытки полиции найти виновного – я ни на минуту не сомневаюсь, что вы сделали все возможное, – не принесли плодов. Я с радостью подключился бы к расследованию уже тогда, но на тот момент вряд ли мог вам хоть чем-то помочь.

– Пожалуйста, ближе к делу, – процедил Кремер.

– Хорошо. – Морли поставил на стол локти и сцепил пальцы. – Перехожу к сегодняшним событиям. На основании соображений, которые я изложил ранее, гипотеза о том, что Синтию Браун и Дорис Хаттен убил один и тот же человек, выглядит довольно правдоподобной. Она стоит того, чтобы ею заняться. Если это предположение верно, преступник совершил ошибку. Ведь имена всех, кто побывал сегодня в этом доме, занесены в список: человек, стоявший у входа, работал на совесть. Значит, искать его предстоит уже не среди тысяч или миллионов. Круг поиска сузился до сотни подозреваемых, и я готов предложить вам свои профессиональные услуги. Скажу без ложной скромности, что во всем Нью-Йорке, кроме меня, найдется не больше двух-трех специалистов, которые справились бы с подобной задачей. И клянусь: если вы привлечете меня к сотрудничеству, то не пожалеете об этом! – Черные глаза его вспыхнули еще ярче. – Я не стану уверять вас, будто мое предложение абсолютно бескорыстно. Готов признать, психиатру такая уникальная возможность представляется крайне редко. Что может быть драматичнее психоза, перерастающего в убийство? Все, что от вас потребуется, – это привести подозреваемых ко мне на прием. Поочередно, разумеется. На кого-то из них у меня уйдет не более десяти минут, а с другими процесс может занять часы. Когда я…