И снова весна… - [47]

— Здесь даже больше, чем нужно. Гриффит проявил невероятную щедрость. И все-таки я бы предпочел, чтобы ты осталась со мной. А чек можно порвать, ведь это всего-навсего простая бумажка.

— Неправда, это не простая бумажка, а бумажка, которая спасает тебя, а мне дает возможность оставить тебя без угрызений совести. — Марджори погладила Кристофера ладонью по щеке. — Ты самый замечательный человек на свете и способен осчастливить любую женщину, например Мелани, которая давно и преданно любит тебя.

На лице Кристофера отразилось удивление, стало ясно, что такая мысль ему и в голову не приходила, хотя он проработал с Мелани пять лет. Ничего страшного нет в том, что я выдала тайное чувство этой женщины, подумала Марджори. Зато теперь Кристофер будет смотреть на нее другими глазами. И кто знает?.. Марджори склонилась к голове сидящего Кристофера и поцеловала его в лоб.

— Спасибо тебе за все, что ты сделал для меня. — Она отвернулась, чтобы уйти, но Кристофер тихо позвал ее, и она обернулась.

— Мардж, если я тебе понадоблюсь, даже просто как друг, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Крис.

Марджори улыбнулась ему на прощание и тихо покинула особняк на Амстердам-авеню.

Как только исчезла необходимость поддерживать Кристофера, Марджори погрузилась в горестные размышления о собственной судьбе. Время было позднее, и по пустынным улицам лимузин быстро домчал ее до гостиницы. Однако этих пятнадцати минут хватило, чтобы привести ее в состояние крайнего нервного напряжения. Водитель проводил ее до дверей люкса, поставил чемодан и постучал в дверь.

Эрнест открыл дверь, забрал чемодан и отпустил своего шофера, вручив ему деньги.

— Это за сверхурочную работу. Спокойной ночи.

— Спасибо, мистер Гриффит. Спокойной ночи. — Молодой человек поклонился Марджори и ушел.

Эрнест взял свободной рукой Марджори за локоть и ввел ее внутрь. Волосы его были мокрыми после душа, а из одежды на нем был только белоснежный купальный халат. Босые ноги его утопали в зеленом ковре с высоким ворсом, напоминавшем по цвету яркую весеннюю зелень. Заметив, что Марджори дрожит, он поставил чемодан и взял в свои ладони ее бледное лицо.

— У тебя измученный вид. Тебе надо срочно лечь спать. Успеем поговорить завтра. — С этими словами он повел ее в спальню.

При виде огромной супружеской постели новые страхи овладели Марджори. Ей вспомнились грубые поцелуи Эрнеста во время их встреч в парке и в особняке. Что же ждет ее в этой постели? Дрожь ее усилилась.

— Давай помогу тебе, — услышала она голос Эрнеста. — Похоже, ты еле держишься на ногах.

Впервые Марджори не испытывала привычного волнения от прикосновения его рук. Страх настолько сковал ее, что она вообще ничего не почувствовала, кроме стыда, когда Эрнест снял с нее лифчик и трусики. Она попыталась прикрыться руками.

— Ночная рубашка в моем чемодане, — сказала она.

— Зачем она тебе? Можно подумать, я никогда не видел тебя голой. Если тебе холодно, быстро залезай под одеяло. А я налью тебе немного коньяка.

Марджори не надо было уговаривать, она быстро скользнула в постель и укрылась почти с головой. Эрнест принес бокал с коньяком и уговорил ее сделать глоток. Обжигающий напиток помог ей согреться и снял нервное напряжение. Эрнест выключил свет, скинул халат и лег рядом с ней. Марджори чуть не вскрикнула, когда он повернулся к ней, обхватил ее руками и притянул к себе. И только устроив голову в выемке его плеча, почувствовав родное тепло его тела, она поняла, что вернулась домой после долгого отсутствия. Потому что Эрнест Гриффит был единственным мужчиной, кого она любила и любит не только телом, но и всем сердцем…

Во время завтрака, который им подали в номер, Эрнест поинтересовался у Марджори, как перенес Кристофер ее уход.

— Тяжело, — нехотя ответила она. — Хотел порвать чек в полной уверенности, что я жертвую собой ради него.

Эрнест пристально наблюдал за ней.

— И тебе удалось разуверить его? — осторожно спросил он.

— Да, я призналась, что не люблю его так, как он того заслуживает, а потому будет лучше, если я вернусь к тебе.

Эрнест явно был разочарован ее ответом.

— А ты сама видела этот рисунок Ватто? — неожиданно спросил он.

— Нет, никогда, но Кристофер лучше меня разбирается в старой живописи… — Марджори спохватилась, ведь она ни разу не произнесла имени художника в разговоре с Эрнестом. Так откуда он узнал, что неприятности Кристофера связаны с его рисунком? Похоже, ему известна вся эта запутанная история… — Это ты все подстроил? — резко спросила она.

Гриффит побледнел и опустил глаза.

— Позже я все тебе объясню. А сейчас у нас нет времени. Надо ехать, машина пришла, наши чемоданы уже в багажнике. — Он встал из-за стола и направился к двери. — Я жду тебя, — холодно сказал он и вышел в коридор.

Марджори ничего не оставалось, как взять свою сумочку и последовать за ним.

Весь путь до аэропорта Кеннеди она молчала. Теперь ее мучило только одно — вернуться к любимому и узнать наутро после ночи, полной любви и страсти, что именно он повинен в постигшей Кристофера беде! Как же ей с ним жить после этого?

Предположим, он хотел отомстить ей за побег из-под венца, но при чем здесь Кристофер? Марджори вспомнила, как ее друг на глазах превратился в немощного старика. Нет, она никогда не сможет простить Эрнесту такую подлость!