И снова магия - [8]

– Маккена, – судорожно проговорила она, напрасно пытаясь высвободить пойманные руки, – не мучай меня... пожалуйста, сделай что-нибудь, я умираю от желания...

Он спустился ниже, чтобы поднять ворох юбок. Полнота желания натянула брюки, когда он прижался к ее бедрам. Алина хотела прикоснуться к нему, обследовать его тело с той же нежностью, какую он открыл ей, но он не позволял. Его рука проникла сквозь ворох батиста, шелка и кружев к панталонам. Он готов был спустить их, но замер, заглядывая ей в глаза.

– Мне следует остановиться. – Его теплая рука лежала на ее животе. – Это очень рискованно, Алина. – Он прижался лбом к ее лбу, так что их пот смешался и дыхание одного наполняло уста другого. – О Боже, как я люблю тебя! – почти прокричал он.

Прикосновение руки заставило ее задрожать. Инстинктивно она раздвинула ноги еще шире и приподняла бедра, стремясь почувствовать его пальцы там, где больше всего хотела. С великой осторожностью он проник под покров тонкого хлопка и положил руку меж ее широко расставленных ног. Он наслаждался треугольником мягких шелковистых волос, кончики его пальцев нашли самое чувствительное место. Алина застонала, когда он раздвинул влажную плоть и, лаская тугой лепесток, приблизился к отверстию... Она горела от страсти и смущения, мотая головой, пока он нежно, но последовательно продолжал свое путешествие по ней. Он был знаком с лабиринтами женского тела, точно знал наиболее чувствительные места, его пальцы легко двигались по изгибам ее лона. Прикосновения рождали чувство столь сладкое, что она сходила с ума и вновь не смогла удержаться от стона.

– Тсс... – прошептал Маккена, лаская ее возбужденный лепесток, а сам тем временем, приподняв голову, осматривал луг за высокой травой. – Нас могут услышать.

Алина прикусила губу, она не могла ослушаться, хотя тихие вскрики продолжали слетать с ее губ. Маккена, не отводя глаз от луга, продвигался все дальше в своих ласках. Он вошел в нее одним пальцем и подождал, пока она расслабится. Алина закрыла глаза, щурясь от солнца, и решила не возражать, когда Маккена коленом раздвинул ее ноги пошире. Он ласкал ее пальцем и замер, когда почувствовал, как она дернулась... Его губы коснулись ее лба, и он снова прошептал:

– Милая... я не хочу сделать тебе больно.

– Я знаю. – Ощущая его палец внутри себя, Алина пыталась лежать тихо. Ее голос сел от волнения. – Это ощущение такое странное...

Маккена погружал и доставал палец снова и снова, пока не почувствовал неистовую пульсацию ее плоти. Затем он нащупал упругий лепесток и стал ритмично ласкать его, а палец тем временем проникал все глубже...

– О... – Алина не могла остановиться, ее бедра поднимались вверх, в такт движениям его руки. – О Маккена!

Он скользнул свободной рукой под ее спину, приподнял, снова стал целовать груди; язык играл с набухшими сосками. Возбуждение росло, затем отступало, заставляя ее стонать от предвкушения... Маккена не спешил, терпеливо ласкал ее. Его зубы покусывали соски, пока они не покраснели и не стали твердыми. Алина лишь чувствовала глубокое проникновение его пальца, неспешные движения ладони, приносившие удовольствие, которое теплой волной растекалось по всему телу, и не могла думать ни о чем, кроме его рук, губ, тяжести его тела. Она воображала, как его плоть входит в нее, ударяет и наполняет... и внезапно замерла, когда сладострастные спазмы начали сотрясать ее тело... Волны облегчения были столь сильны, что она закричала, и тогда он закрыл ей рот своими губами. Дрожа и рыдая, она впитывала наслаждение, стремясь к его вершине, поднималась и опускалась, пока его пальцы не утолили ее желание в полной мере...

Бормоча что-то тихо и неразборчиво, Маккена продолжал ласкать ее, пока она не затихла под ним, а тело не стало тяжелым и неподвижным. Он хотел убрать руку, но она потянулась вниз и накрыла его ладонь своей.

– Войди в меня, Маккена, – прошептала она. – Я так хочу тебя, Маккена. Давай, не бойся...

– Нет, – процедил он сквозь сжатые губы и со стоном перевернулся на спину. Его пальцы сжимали и разжимали влажную землю, а вместе с ней – мягкий мох. – Прикройся. Я больше не притронусь к тебе, иначе я не смогу себя сдерживать... – Он тихо пробормотал проклятие, доказывающее, как он был близок к тому, чтобы взять ее. – Одерни юбки, пожалуйста.

– Я хочу тебя, – задыхаясь, говорила Алина.

– Я знаю, Алина. Но нет!

Она не могла настаивать, услышав твердую настойчивость с нотой сожаления в его голосе. Тяжело вздохнув, она стала приводить себя в порядок. Маккена тем временем наблюдал за ней. Он, казалось, наконец сумел взять себя в руки, хотя глаза по-прежнему горели страстью.

Алина наклонила голову, загадочно улыбаясь.

– Никто не смотрел на меня так, как ты. Словно ты любишь меня каждой клеточкой своего тела.

Он потянулся к ее лицу и заправил темный локон ей за ухо.

– Неудивительно, ты тоже так смотришь на меня.

Она схватила его руку и поцеловала шершавую ладонь.

– Обещай мне, что мы всегда будем вместе.

Но он хранил молчание, потому что оба понимали, что такое обещание дать невозможно.

Алина знала, самое безопасное – представить, что этих умопомрачительных минут у реки вообще не существовало. Тем не менее это было невозможно. Стоило Маккене очутиться рядом, как она чувствовала, что все ее тело начинает вибрировать от эмоций. Эмоции переполняли ее, и ей приходилось искать уединения, чтобы никто не мог узнать ее тайну. Она не смела даже встречаться с Маккеной глазами на виду у других, боясь, что выражение лица может ее выдать. Маккене удавалось лучше, чем ей, сохранять внешнюю беспристрастность, но кое-кто из слуг, включая миссис Фэрклот, заметил, как он притих в последнее время. И для тех, кто хорошо его знал, было ясно, что это неспроста. Видимо, что-то тревожило его.