И смерть уродам - [3]

— Что за глупости, Роки, прекратите, пожалуйста. Вы ведь все это выдумали.

— Отнюдь нет, моя дорогая. Я как нельзя более серьезен.

— Тогда, может, уедем куда-нибудь отсюда?

— Ну почему вы хотите уехать? Вам что, не нравится музыка старины Лема?

— Нет, нравится… но вам она нравится слишком. Думаете, очень приятно танцевать с типом, который слушает музыку?

— Я знаю, что некоторые танцуют ради девушек, а не ради музыки, — отвечаю я. — Но я лично люблю такую музыку, а женщины, еще раз говорю, меня не интересуют.

— Да ну, бросьте! — говорит Сандэй с укором и ощупывает мои бицепсы. — Не может быть, чтобы вы…

Я догадываюсь, что она принимает меня за «голубого», и начинаю смеяться.

— Конечно же нет! — успокаиваю я ее, — мужчин я тоже не люблю, если вы это имеете в виду… но вот чем я особо дорожу, так это состоянием собственного органона… а для этого только одно средство — спорт.

— О! — отвечает она, состроив кокетливую гримасу, — уж я-то вам вреда не причиню.

Если откровенно, девочка чертовски хороша, и я уже почти созрел, чтобы поступиться своими принципами. Но, чтоб меня головой о скамейку, ведь я же твердо решил… черт… — ладно, раскалываюсь — я твердо решил оставаться девственником до двадцати лет. Это, скорее всего, полный кретинизм, но бывает, по молодости вобьешь себе в голову такое. Это все равно что ходить только по бордюру тротуара или плевать в раковину, не прикасаясь к ее краю… но не могу же я ей об этом рассказать… Так что мне прикажете делать?

— Конечно, уж я на вас полагаюсь, — таинственно говорю я и слегка сжимаю ее руку, — но по одной причине, которую не могу вам открыть, я вынужден оставаться серьезным.

— Вы наделали глупостей?

Ну здравствуйте! Нет уж, пусть думает что угодно, только не это.

— Не знаю, как вам объяснить, — слегка смущаюсь я, — но, если хотите, давайте встретимся в день моего двадцатилетия, и право первой ночи за вами.

Если я надеялся таким образом охладить ее пыл, то явно угодил пальцем в небо: Сандэй бросает на меня взгляд роковой женщины и начинает учащенно дышать…

— О, Роки… Вы шутите, мой маленький Роки…

Только подумайте, соплячка, которой едва стукнуло семнадцать и которую я мог бы поднять на одной вытянутой руке, уже называет меня своим маленьким! Уверяю вас, женщины — существа не совсем обычные!

— Слово мужчины… — отрезаю я. — И я от него не отступлюсь.

— Могу предложить вам то же самое, — говорит Сандэй, глядя мне прямо в глаза.

В общем, если хотите знать мое мнение, наступает довольно неприятный момент. К счастью, на помощь приходит старина Гарри. Он хлопает меня по плечу:

— Моя очередь!

Я кланяюсь и уступаю ему место. У малышки еще слегка надуты губки, но ясно, что она не сердится, потому что Килиан тоже очень недурен собой. Сандэй опускает ресницы и одаривает меня очаровательной улыбкой. Она похожа на тепличный цветок с киноэкрана, типа Линды Дарнелл…

Я возвращаюсь к стойке бара и присоединяюсь к Кларку Лэйси, который болтает с Берил. Мона танцует с Дугласом. В «Зути Слэммер» ходят только очень симпатичные люди. Почти всех я знаю в лицо. Я потягиваюсь. Как же все-таки хорошо жить, иметь бабульки в кармане и таких чудесных приятелей. Хочется смеяться от счастья. В пепельнице лежит сигара Дугласа и воняет так, что просто святых выноси. Это отвратительное итальянское изделие, узловатое, подобно старой ревматической кости, и пахнущее хуже, чем канализация в аду. Внезапно я испытываю острую потребность подышать свежим воздухом и сообщаю об этом Лэйси.

— Я сейчас вернусь… Выйду на секундочку.

— О'кей… — бросает он.

Я иду к двери и на ходу делаю знак Лему, который широко улыбается в ответ.

Стоит чудная погода. Ночь полна синевы и ароматов, а все огни города сливаются в мерцающее свечение у меня над головой. Я делаю несколько шагов и прислоняюсь к своей машине, смирно дожидающейся меня в двух шагах от «Слэммера». Вдруг сзади появляется какой-то тип и топает в мою сторону. Он крепкого телосложения, коренастый, смахивает на бандита, но не так чтобы очень.

— Огоньку не найдется? — спрашивает он.

Я протягиваю ему зажигалку и вспоминаю, что это классический прием гангстеров перед тем, как сотворить какую-нибудь гадость. Мне становится смешно. Я смеюсь.

— Спасибо, — благодарит незнакомец.

Он тоже начинает смеяться и закуривает свою сигарету. Жаль. Это вовсе не гангстер. Я принюхиваюсь к дыму. Странный запах. Заметив мое любопытство, он протягивает портсигар.

— Вас угостить?

Воняет почти так же, как от сигары Дугласа, но на улице это не столь заметно. Я закуриваю и говорю «спасибо» — все-таки тоже в школе не лаптем щи хлебал.

У сигареты едва ли менее противный вкус, чем у сигары Дугласа, но я даже не успеваю толком это осознать, потому что падаю в полном отрубе, как если бы хватанул залпом четвертную дозу коктейля «Зомби». А мужик, оказывается, просто прелесть, ибо в последний момент я чувствую, как он поддерживает мою голову, чтоб я ею не ударился об асфальт, и тут же уношусь в страну летучих вшей.

2 Немного занимательной физики

Я просыпаюсь в самой обычной комнате. По всей видимости, еще ночь, так как шторы на окнах задернуты и горит электрический свет. Смотрю на часы. Прошло, наверное, часа полтора с тех пор, как я затянулся той сигареткой… Я все прекрасно помню, за исключением того, что произошло между сигаретой и этой кроватью, на которой я сейчас лежу… совершенно голый.