И скоро день - [34]

Трепетный восторг в его голосе рассмешил меня.

— Боюсь, вы никогда не сможете закончить диссертацию. Вам слишком нравится сам процесс поиска.

— Когда-нибудь я устану от этого, — спокойно ответил мне Дэвид. — Кстати, раз уж мы заговорили об этом, вы можете предложить лучший способ времяпрепровождения?

— Откровенно говоря, да.

— Отпуск в Европе с наименьшими материальными затратами. Комната и пансион. У меня сложились неплохие отношения с Розой. Дважды в день я спускаюсь на кухню, бледный и измученный, и она снабжает меня едой.

— Однако как это вам удается убедить людей позволить вам копаться в их «богатствах»? Вы можете доказать ослу, что его левое копыто ценно для науки, но я не верю, что Франческу хоть немного заинтересовала жизнь Маргарет Фуллер — такой независимой, свободолюбивой женщины.

— Да уж, в этом вы несомненно правы. Ну что ж, если уж быть до конца откровенным... — Дэвид снял с переносицы очки, надо отдать должное, что даже без них он выглядел достаточно внушительно. — Даже не знаю, почему мне хочется рассказать вам об этом. Должно быть, из-за доброго и простодушного выражения вашего симпатичного личика. Вы ведь не выдадите меня, правда?

— Все будет зависеть от того, насколько страшен тот секрет, которым вы собираетесь поделиться со мной.

— Дело в том, что вы уже знаете мой страшный секрет. Его не знает графиня. Она считает, что я разыскиваю бесценные произведения искусства, которые можно было бы выгодно продать, как ту ацтекскую маску, о которой я уже говорил вам. Еще лучше, если мне удастся обнаружить забытого Беллини или неизвестного Боттичелли или Челлини, которых невежественный владелец мог засунуть в один из этих нескончаемых ящиков вместе с какими-нибудь дешевыми сосудами из прессованного стекла, купленными где-нибудь в Манчестере. Как вы уже, наверное, успели заметить, дом и земли, прилегающие к вилле находятся в плачевном состоянии, то же касается и прислуги: у графини явно не хватает средств содержать свои владения в надлежащем порядке. К сожалению, сейчас с подобной проблемой часто сталкиваются наследники когда-то богатейших владений старинных родов, исключая, наверное, лишь те семьи, которые вовремя вложили свои капиталы в тяжелую промышленность, машиностроение и производство одежды. Большинству же приходится закладывать картины и античные статуи. До того как я начал свои изыскания, многие даже и не представляли себе ценности того, что хранится у них на чердаках и в подвалах. Тот парень, чей предок привез ацтекскую маску из своего путешествия, оказался хорошим знакомым графини. Один из крупнейших американских музеев предложил ему за нее такую сумму, которая безоговорочно устроила его аристократическую душу и позволила залатать несколько весьма солидных финансовых брешей в его бюджете. Этот самый знакомый нашей хозяйки счел, что я смогу найти нечто столь же ценное и на вилле Морандини.

— Ну и как?

— Пока, к сожалению, ничего стоящего. Но ведь я не так давно начал, кто знает, что ждет меня впереди. — Его глаза непроизвольно обратились к горам ящиков, сундуков, коробочек и прочей тары, до которой еще не успели добраться его руки.

Я встала.

— Мне кажется, вы с нетерпением ждете, когда сможете вновь приступить к поискам. Не смею больше отвлекать вас от работы.

— Только не этой дорогой! — Он протянул руку, чтобы удержать меня, так как я уже было направилась в сторону той узкой щели между ящиками, через которую он меня выдернул на расчищенное им небольшое пространство. — Удивляюсь, как это вам удалось добраться до меня через все эти завалы и нагромождения без особых потерь. Я покажу вам тот путь, которым обычно пользуюсь.

— Мне совсем не хочется отрывать вас от любимого занятия, вы уже и так потратили на меня много драгоценного времени.

— В любом случае, обычно утром я делаю небольшой перерыв, так что будем считать, что на этот раз я провел его вместе с вами. — Он потянулся на своих длинных ногах и немного размялся. — Быстрая пробежка вокруг сада, после чего меня всегда зовет повариха. Ну что ж, пойдемте.

Обратный путь, которым вел меня Дэвид, был несравненно проще и безопасней. Скромная лестница привела нас в коридор с каменным полом и стенами, покрытыми шелушащейся штукатуркой.

— Чтобы попасть на кухню, надо свернуть сюда, — сказал Дэвид, показывая большим пальцем направо. — Кладовые и чуланы находятся с противоположной стороны. Сейчас все эти помещения пустуют. А вот здесь... — Он открыл одну из дверей. — Здесь находится мой дворик для физических упражнений.

Это действительно был небольшой внутренний двор, огороженный высокими стенами и заросший сорняками. Несколько диких роз поднимались, цепляясь за выступы на неровных стенах. Полусгнившая деревянная скамейка была единственным свидетельством того, что здесь когда-то отдыхали люди.

— Представляю, как вы можете здесь разогнаться, — проговорила я, продолжая разглядывать дворик. — Вы хотите сказать, что это единственное место на вилле помимо кладовок и чердака, где вам позволяют появляться в дневное время?

— Ага, теперь в вас взыграло демократическое негодование, милая леди. Я нахожусь здесь только благодаря любезности графини и не могу претендовать на многое и диктовать свои условия. Уверяю вас, мне совсем не так уж плохо: у меня есть комната над гаражом, неподалеку от ворот. Я могу приходить и уходить, когда мне вздумается. В любом случае, меня совершенно не тревожат ни хозяева, ни прислуга, у нас нет никаких взаимных претензий, чаще всего я сталкиваюсь с Альберто. — На его запыленном лице блуждала спокойная улыбка. Интересно, что сделал шофер, чтобы воспоминание о нем вызвало подобную реакцию на лице этого чудака, но Дэвид предпочел не углубляться в эту тему. — Вот эта калитка ведет в огород при кухне, — продолжал он свой рассказ. — Вы можете попасть в дом этим путем или обогнуть виллу и войти через главный вход.