И рушатся стены - [7]

Картиссер постучал пальцем по журналу.

— Надеюсь, у вас здесь все в порядке, Лью, — сказал он. — Это выгодно не мне, а скорее вам, потому что именно вам скоро предстоит высадка на одну из этих планет.

— Я справлюсь с этим, сэр, — напомнил ему Нобль, — как только буду готов.

— Конечно, как только будете готовы. Но вам лучше хорошо все изучить, потому что иначе это может стоить вам головы.

Нобль был костлявым, бледным молодым человеком. Всю миссию он просидел в маленькой хижине, шпионя за Картиссером и изучая методы лейтенанта по отношению к туземцам. Нобль вел себя так, словно был в развлекательном круизе.

— Все готово, сэр, — сказал Нобль. — Здесь записан каждый шаг, который вы совершили, начиная с того момента, как посадили корабль, направились прямо в центр города и начали использовать культурные рычаги давления. — Он уверенно улыбнулся. — Скоро я останусь в одиночестве.

Картиссер продолжал суетиться, собирая вещи, поэтому ответил через плечо:

— Надеюсь, что так. Вам остается только наблюдать за моими действиями, а когда-нибудь и вы получите право на собственную миссию и отправитесь дальше. Вас будут ждать новые планеты и новая кровь. — Картиссер продолжал молча упаковывать ящики, а когда закончил, то снова повернулся к Ноблю. — Что-то я совсем выдохся. Вы мне поможете, не так ли?

Нобль отложил справочник и схватил угол тяжелого ящика. Вместе они подняли его и вытащили на улицу, затем понесли в замаскированный космический корабль, стоявший в кустарниках фиолетового леса.

— вы выглядите встревоженным, сэр, — заметил Нобль, пока они с Картиссером ждали из центра по пространственному радио разрешения на взлет. — Вы боитесь, что здесь у вас ничего не получилось?

— Нет, — улыбаясь, сказал Картиссер, — это меня не волнует. Я здесь хорошо потрудился. Думаю, когда работа будет закончена, мы увидим здесь расцветающий каннибализм.

— Я тоже так думаю, сэр.

— Спасибо. Но меня беспокоит не эта планета, а следующая.

— Транакор?

— Транакор, — кивнул Картиссер. — Я впервые возвращаюсь на планету после ее перестройки. И меня много чего тревожит.

Картиссер рассматривал свое худощавое, встревоженное лицо в зеркале на пульте управления. В самом начале полета он был Ноблем, зеленым Ноблем, со встревоженным лицом. Но теперь все стало иначе. Теперь с ним летел другой молодой Нобль, растущий день ото дня и уверенный, что, наблюдая за работой Картиссера, развивает свои собственные способности. Картиссер становился все более напряженным, более встревоженным, по мере того как приближалось время возвращения на Транакор.

Нобль откинулся на спинку антигравитационного кресла.

— В чем дело, сэр? Или это тоже должен понять я сам?

— Пятьдесят на пятьдесят, — рассмеялся Картиссер. — Меня беспокоят две вещи: время прыжка и собственная реакция, которую я проявлю, когда окажусь там. Я не могу предсказать, как транаки отреагируют на меня — это совершенно непредсказуемо, может, они действительно стали людоедами.

— А какой реакции вы ожидаете? — нахмурился Нобль.

Он летал уже довольно долго, но Картиссер по-прежнему отказывал ему в объяснениях.

— Я не знаю, — сказал Картиссер. — В самом деле не знаю.

Он тоже откинулся на спинку, вслушиваясь в себя. На левой щеке почти незаметно подергивалась маленькая мышца. Картиссер волновался, так что все было в порядке.

Время прыжка больше всего беспокоило его. Прыжок был на пятьсот лет вперед, это и вызывало у него тревогу, хотя ему давно уже было положено перестать думать о возрастающем расстоянии от его года рождения — 3108. Сейчас был 3518. Пятьсот лет сжались в один-единственный, практически неуловимый миг.

В тоже время, от реальных страхов Картиссера удерживала мысль, что и командующий Иордан из Центра, и новобранец Приватный Нобль сделают в свое время подобные прыжки. Он узнал, что, возможно, когда он выполнит свою миссию на Транакоре, то сумеет связаться с ними.

Транакор — вот истинная причина его волнений. На этой планете он выполнил свое первое задание тринадцать субъективных лет назад. Тогда он был точно таким же зеленым, как новобранец, который сейчас летел с ним. А поскольку это было его первое задание, он то и дело беспокоился о том, что произошло с транаками, больше, чем с любой другой расой, с которой имел дело в последующих миссиях. Транакор был первой остановкой в серии миссий, которые перенесли Картиссера через четыреста световых лет космоса до Дельты Канис Маджорис IV. А за это время на Транакоре прошло пятьсот лет.

Обратный полет займет еще пятьсот лет, благодаря сжатию времени. Это означает, что для транакорцев минует тысяча лет с тех пор, как он покинул их, обещая, что вернется в далеком будущем.

Картиссер машинально потер нос и уставился на молодого Нобля, который, как обычно, имел недоуменный, но не особенно напряженный вид. Картиссер подумал о том, обрадуются ли транаки, увидев его.

Через какое-то время раздался звонок.

— Включите экран, Лью, — сказал Картиссер.

Нобль нажал кнопку, и на экране среди обычных лимонно-желтых помех появилось квадратное лицо командора Джордана.

— Все готово, Ломе? — улыбнулся командор.