И рушатся стены - [6]
— Но Земля...
— Но Земля совсем не такая, — сказал Бронштейн. — Земная культура является полной противоположностью здешней. Да, она похожа, она демонстрирует культурные тенденции, изоморфные тем, что есть у Саллата, но шаблон совершенно иной. Обе культуры сейчас в застое, но на Саллате это постоянный застой старости. Земная культура еще незрелая, молодая, которая просто переросла все стимулы роста. Земля нуждается в вызове крозни, чтобы он выбил ее из накатанной колеи и подтолкнул к дальнейшему развитию. А Саллат давно миновал свой полдень и теперь может в последний раз оказаться полезным в качестве ступеньки для крозни.
Делоне задумался над этим. Он подумал о Брасконе и его манерной гитаре, о странных гармониях в музыке саллатов и о Тсалто, лежащем сейчас где-то на холме.
— Ваши холодные рассуждения мерзко воняют, — сказал он.
— Совершенно верно, — кивнул Бронштейн. — Но это необходимо.
Необходимо? Делоне поглядел на спокойное лицо Бронштейна и подумал о том, что сказали бы саллаты, например, Мария.
Предположим, Мария встретилась с Бронштейном, и Бронштейн сказал ей, что ее народ стоит на пути прогресса Земли. Делоне тут же с ужасом понял, что она скажет. Она, или Демет, или Тсалто, или любой другой из них: «Тогда, разумеется, мы должны быть уничтожены».
Делоне представлял то одного, то другого саллата. И ответ был всегда одним и тем же. Саллаты не знали ни жадности, ни эгоизма. Они видели бы только космическую необходимость и покорялись бы ей.
Во всяком случае, Делоне в одиночку ничего не мог изменить. Поэтому он протянул свой пистолет Бронштейну.
— Ты правильно поступил, — тихо сказал тот, с горькой констатацией факта.
— Ты победил, — признался Делоне.
Бронштейн улыбнулся.
— Ладно. Джек! — позвал кого-то.
В хижину вошел еще один землянин — высокий, бронзовокожий, с мощным бластером.
— Так тебя все время прикрывали, — печально сказал Делоне.
— Мы не можем позволить себе даже малейшего промаха, — ответил Бронштейн. — Все тузы должны быть только у нас в руках.
Делоне посмотрел на высокого землянина по имени Джек и повернулся к Бронштейну. Эти двое на пару методично уничтожали культуру, которая строилась тысячи тысяч лет, ради той цивилизации, чье время исчислялось всего лишь тысячелетиями.
— И что мне теперь делать?
— Ничего, — ответил Бронштейн. — Просто возвращайся к саллатам и живи с ними. Не говори им ничего и не пытайся помочь им победить в войне. Это лишь усложнит нам работу, но у тебя все равно ничего не получится. Я думаю, ты это уже понял. Да оно и не должно получиться.
— Ладно, — кисло сказал Делоне. — Я вернусь и стану изучать музыку, собирать скульптуры и ходить на танцы. И в один прекрасный день ты и твои крозни придут и разрушат все это.
— Печально, не так ли? — сказал Бронштейн, и Делоне показалось, что он увидел промелькнувшую на его лице настоящую грусть. — Но Земля важнее.
— Да, — сказал Делоне. — Земля важнее.
Убегаешь, убегаешь, вновь ожил его внутренний голос, но на этот раз Делоне понял, что голос говорит всего лишь по привычке. Он ничего не мог сделать, кроме как уйти. Да и как это ни парадоксально, его уход будет самым большим участием в грядущих событиях. Отказавшись от помощи Саллату, он нанесет сильный удар по Земле. Саллат был обречен, а Земля, которую так жаждали эти люди, будет торжественно возрождена... когда-нибудь. Но сначала крозни пришлось бы расти и развиваться, и раздавить десятки других цивилизаций по всей Галактике, прежде чем их победный марш, наконец, выбьет Землю из нее летаргии.
Делоне повернулся, чтобы уйти. У этих людей были все козыри на руках. Нет никакого смысла пытаться спасти Саллат теперь, когда он увидел, что саллаты сами не захотят спасаться, если поймут ситуацию. Ему не оставалось ничего, кроме как уйти и ждать, жить с Марией и со своей музыкой... И с мыслями о Земле.
Он встал и пошел к двери хижины. Но уже на пороге повернулся, посмотрел на Бронштейна и подумал, что происходит с самим Бронштейном?
— Есть еще один козырь, который вы упустили, — сказал Делоне, чувствуя внутреннюю дрожь. — Маленькая ошибка в вашем плане, которая может все изменить.
— И какая именно? — спросил Бронштейн.
— Предположим, что крозни станут слишком большим вызовом для Земли. Предположим, они захотят быть не просто спарринг-партнерами и будут все переть и переть на Землю, как сейчас прут по Саллату. Предположим, что Земля тоже не сможет их остановить.
Делоне показалось, что на бледном лице Бронштейна промелькнул страх. — Это дикая карта в колоде, которая всегда непредсказуема, — сказал Бронштейн, когда Делоне уже уходил. — Джокер.
Делоне, не оборачиваясь, кивнул и подумал о том, как вообще Бронштейн может тащить на себе бремя такой сокрушительной ответственности? Затем он помотал головой и пошел в направлении деревни саллатов, чтобы там дожидаться нападения крозни.
The final challenge, (Infinity Science Fiction, 1956 № 8).
БОГИ, УБИРАЙТЕСЬ ДОМОЙ!
Лейтенант Картиссер двигался по комнатке быстрыми, птичьими движениями, упаковывая вещи. Миссия была завершена.
Добравшись до громоздкого журнала, лежащего на черном деревянном столе, Картиссер обратился к Приватному Ноблю, сидящему в дальнем углу и читающему Инструкции Корпуса.
