…И рухнула академия - [19]
Мы возвращались домой в приподнятом настроении. Путь наш пролегал по старой магистрали Township Line, извилистой и горбатой, как крымская дорога, и я вспоминал былые времена и первую поездку в Крым в молодые годы.
ЕЩЕ ОДИН ЭКСПЕРИМЕНТ
Наша поездка в Крым закончилась досрочно, и через два дня после прибытия из отпуска я погрузился с головой в работу. Кроме клубов и школ предстояла еще новая тема по экспериментальному проектированию. Животноводческие архитекторы, замученные доильными аппаратами нового типа – «елочками» и «каруселями», отказались от денег, предназначенных для экспериментальных работ, и это дело поручили мне.
Я предложил разработать поселок нового типа с коммунистическим бытом. Сергей Константинович был в восторге. Я обложился книгами Хигера, Гинзбурга, Голосова, Весниных. Я знал, что дом бывших политкаторжан, построенный в 20-е годы, не выдержал испытания временем, и жизнь в этом доме с коммунистическим бытом стала мукой. Среди политкаторжан оказались, в основном бывшие эсеры, эсдеки и иже с ними, которые терпеть не могли друг друга. Столовую открыли на улицу для обслуживания всех желающих, а бывшие борцы за революционные идеи понаставили варочные плиты в коридорах, так что ни пройти, ни продыхнуть. Я утверждал, что все это не получилось, так как дом находился в условиях большого города. Я подобрал участок в живописной местности вдали от больших городов и уверил всех, что сделаю поселок, который будет новым словом в социологии.
Как раз в это время мы закончили рабочие чертежи большого клуба, Александр Валерианович проверил мои листы и запил. А весь проект был собран у ГАПа Ольги Ивановны для передачи в копировку.
Когда я на следующий день пришел на работу, полный энтузиазма в связи с новыми идеями, я застал всеобщую панику. Все сотрудники лазили под столами, протирая коленки, а бедная Ольга Ивановна стояла посреди мастерской, вся в слезах, и голосила:
– Вот здесь он стоял, возле моего стола, полный проект, больше 200 листов. Результат девятимесячной работы. Найдите его, я прошу вас.
Слезы капали на обложку – единственный лист, оставшийся от всего проекта. Когда перерыли все и пораспросили у всех, кто мог зайти в отдел, положение стало безвыходным. Предложили спросить уборщицу, но ее нужно было ждать до конца дня. По счастью оказалось, что она живет недалеко, послали к ней Бетти, но она вернулась ни с чем. Бетти сообщила, что Люба кричала, что в жизни ничего чужого не брала, клялась детьми, что никаких проектов в глаза не видела.
– Я знаю, чья это работа, – причитала Ольга Ивановна. – Это в четвертой мастерской совместители делают торговый центр из блоков. Они взяли чертежи для «козы». Но как я могу это доказать?
Дальнейшие поиски не принесли результатов, и до конца дня в мастерской воцарилась мертвая тишина. Ольге Ивановне надоело плакать, всем надоело ей сочувствовать. В пять все разошлись домой, остался только Фима – он занимался в заочном институте.
На следующее утро обстановка была такой же мрачной. С десятиминутным опозданием появился Фима.
– Шо вы все носы повесили, как на похоронах. Ольга Ивановна, если вас интересует ваш проект, то с вас причитается. Я знаю, кто его взял. Через час вы тоже можете узнать.
– Кто? Фимочка, дорогой!
– Куда вы так спешите, как на пожар? Уже все равно два дня пропало, так еще один час пропадет.
В это время открылась дверь, и вошел Мильштейн. Мильштейн – согбенный старый еврей потерял свою семью в Бабьем Яру. Он не мог спать, и поэтому его взяли из жалости к нам в ночные сторожа. Как сторож он не представлял опасности для бандитов, но все ему сочувствовали и очень хорошо к нему относились.
– Абрам Моисеевич, – спросил его Фима, – вы не видели тут такого большого рулона чертежей, который стоял в плетеной корзинке?
– Большой рулон, большой рулон, чертежи… Не такой уж он большой. В синьковке мне оставляют больше. Все равно – копейки.
– Позвольте, – закричала Ольга Ивановна. – Какие копейки?
– 2 рубля 40 копеек. Разве это макулатура? Разве на этом заработаешь?
– Абрам Моисеевич, миленький! Вы этот рулон еще не сдали?
– Нет. Он, по-моему, еще стоит в моей кладовке. Я жду, пока наберется на какую-нибудь сумму. Они приезжают в пятницу.
И тут у Ольги Ивановны не выдержали нервы.
– Да как вы посмели взять мой проект! Я уже два дня с ума схожу. Да я на вас рапорт напишу.
– Напишите, – вяло ответил Мильштейн, – вы же его поставили в корзинку для мусора.
Он был прав, и это все поняли. Бормоча «копейки», он удалился. Проект был возвращен. Инцидент был исчерпан. Я ринулся в эксперимент.
Вообще следует отметить, что обслуживающий персонал нам не давал соскучиться. Дверь нашей комнаты обычно была открыта в приемную, и мы слышали все, что происходило у секретаря. Особенно почему-то не приживались у нас курьеры. На эту должность принимали девочек, которые сбегали через неделю. Наконец наша секретарша сообщила директору, что нашла положительную женщину, которая не сбежит, и привела ее. Сергей Константинович спросил для порядка:
– Как вас зовут?
– Тася.
– А как фамилия?
– Зовите меня просто Тасей.
– Ну а что вы умеете, Тася?
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Сол Юрок (1888 – 1974) – американский музыкальный и театральный продюсер родился в Черниговской губернии, в маленьком городке Пожар. Благодаря продюсерской деятельности Сола Юрока Америка открыла для себя выдающихся деятелей искусств из России и Советского Союза, среди которых блистали имена Федора Шаляпина, Анны Павловой, Давида Ойстраха, Галины Улановой и многих других, а Советский Союз благодаря ему посетили с гастролями Исаак Стерн, Бенни Гудмен, Ван Клиберн и другие, столь же знаменитые музыканты.
Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Мозес Луис Анненберг (1877-1942) иммигрировал в Америку из Восточной Пруссии в 1890 году. Сколотил состояние, создав телеграфное агентство, передававшее результаты скачек по всей стране. В 1936 году стал владельцем одной из наиболее известных американских газет The Philadelphia Inquirer.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.
Эта серия книг посвящается архитекторам и художникам – шестидесятникам. Удивительные приключения главного героя, его путешествия, встречи с крупнейшими архитекторами Украины, России, Франции, Японии, США. Тяготы эмиграции и проблемы русской коммьюнити Филадельфии. Жизнь архитектурно-художественной общественности Украины 60-80х годов и Филадельфии 90-2000х годов. Личные проблемы и творческие порывы, зачастую веселые и смешные, а иногда грустные, как сама жизнь. Архитектурные конкурсы на Украине и в Америке.