И повсюду тлеют пожары - [96]
— И почему ты мне рассказываешь? — спросила она. — В смысле, почему теперь?
Мия глубоко вздохнула. Как объяснить человеку — как объяснить ребенку, любимому ребенку, — что предмету его восхищения нельзя доверять? Мия попыталась. Объясняла как могла и смотрела, как лицо Пёрл омывает смятение, затем боль. Пёрл не понимала: миссис Ричардсон всегда была так к ней добра, столько хорошего про нее говорила. Миссис Ричардсон, чей сверкающий внешний глянец завораживал Пёрл ее собственным отражением.
— Но она права, — договорила Мия. — Райаны подарили бы тебе чудесную жизнь. Любили бы тебя. И мистер Райан — твой отец. — Она никогда не произносила этого вслух, никогда не позволяла себе даже складывать эти слова в голове, и у них был странный привкус. — Твой отец, — повторила Мия. И краем глаза увидела, как Пёрл вылепливает слова губами, точно примеряет. — Хочешь с ними познакомиться? Можем съездить в Нью-Йорк. Их нетрудно найти.
Пёрл раздумывала очень долго.
— Не сейчас, — ответила она. — Может, потом. Но не сейчас. — Она, как в детстве, вжалась в объятия матери, умостилась под материным подбородком. И после паузы спросила: — А твои родители?
— Что мои родители?
— Они еще живы? Ты знаешь, где они?
Мия замялась.
— Да, — сказала она. — Пожалуй, знаю. Хочешь познакомиться с ними?
Пёрл склонила голову набок, и жест так отчетливо напомнил Мие Уоррена, что у нее перехватило дыхание.
— Когда-нибудь, — сказала Пёрл. — Может, когда-нибудь съездим.
Еще миг Мия обнимала дочь, зарывшись носом ей в пробор. Всякий раз утешало, что Пёрл пахла всегда одинаково. Она пахнет, вдруг подумала Мия, домом, словно дом — никакое не место; дом всегда был вот этим человечком, которого Мия таскает с собой.
— А теперь нам пора собираться, — сказала она. Половина четвертого. Уроки кончились, подумала Пёрл, складывая одежду. Сплин сейчас заходит в дом. Трип уже плюнул — или до сих пор ее ждет? Пёрл не появилась — он поедет ее искать? Матери она о Трипе так и не рассказала; пока не знала, расскажет ли когда-нибудь.
В дверь внизу постучали. Пёрл будто вызвала Трипа силой мысли — и обернулась к Мие, распахнув глаза.
— Пойду посмотрю, кто там, — сказала та. — Ты останься. Собирайся.
Если там миссис Ричардсон, подумала она… но нет, пришла Иззи — потерянно стояла на дорожке.
— Почему дверь заперта? — спросила она.
Месяцами Иззи каждый день приходила помогать Мие, и боковую дверь никогда не запирали. Дверь была открыта ей — всем детям Ричардсонов, сообразила она сейчас, — в любое время дня и ночи, какая бы ни приключилась беда.
— Я… у меня тут были дела.
Про Иззи Мия забыла напрочь и сейчас выдумывала правдоподобную отговорку.
— А Биби еще здесь? — Иззи не знала, почему еще Мия могла не пустить ее, отослать прочь.
— Нет, ушла домой. Я просто… была занята.
— Ладно. — Иззи на полшажка попятилась, и наружная дверь, которую она придерживала ногой, тихонько взвизгнула. — А Пёрл дома? Я… я хотела ей кое-что сказать.
Иззи пыталась перехватить Пёрл весь день; Иззи даже звонила ей вечером, но было занято: утешая Би-би, Мия сняла трубку с рычага и забыла положить обратно. Иззи звонила и звонила, а в первом часу ночи решила наконец, что разыщет Пёрл в школе. Надо ей рассказать, что говорил про нее Сплин; предупредить, что миссис Ричардсон в курсе про Трипа. Но Иззи не знала, как Пёрл ходит из класса в класс — по центральной лестнице, где толчея, или по задней, которая ведет в крыло английского? Обедает в столовой, или внизу в Эвакуации, или вообще на газоне? Всякий раз Иззи не угадывала, и бесилась, что снова и снова проморгала Пёрл, и еще больше бесилась от того, что, оказывается, так плохо ее знает. После школы, пообещала себе Иззи, найду ее и все расскажу.
А теперь Иззи по лицу Мии видела, что дела плохи, но не понимала, что случилось. Мия уже знает? Пёрл досталось? Мия почему-то злится и на Иззи тоже?
Мия сверху вниз глядела в ее встревоженное лицо и не понимала, что Иззи будет больнее — ложь или правда. В итоге решила обойтись без того и другого.
— Я ей передам, что ты заходила, ладно? — сказала Мия.
— Ладно, — повторила Иззи.
Держась за дверную ручку, она сквозь челку глянула на Мию. «Я что-то не то сделала? — гадала она. — Рассердила Мию?» Иззи, всегда говорила Лекси, не суждено играть в покер, и это правда: скрывать чувства Иззи не трудилась и не умела. В эту минуту она была такая юная, такая растерянная, и ранимая, и одинокая, и собственное предательство чуть не подкосило Мию.
— Помнишь, что я говорила? — спросила она. — Про пожар в прерии? Что иногда надо сжечь все под корень и начать заново? (Иззи кивнула.) Ну вот, — сказала Мия. Между ними распустилась долгая пауза. Мия не знала, как попрощаться. — Не забывай, — закончила она. — Иногда нужно начинать с нуля. Ты понимаешь?
Иззи не была уверена, что поняла, но снова кивнула. — До завтра? — спросила она, и сердце у Мии надломилось. Она не ответила, лишь притянула Иззи к себе и поцеловала в макушку — так она часто целовала Пёрл.
