И повсюду тлеют пожары - [81]

— То есть вы прожили в Огайо всю жизнь. — Эд Лим присел на подлокотник своего кресла. — Родители Мэй Лин, как мы все теперь знаем, приехали из Гуандуна. Или, может, вы эту область знаете как Кантон? Вы там бывали?

Миссис Маккалла поерзала.

— Разумеется, мы планируем отвезти Мирабелл, посмотреть ее наследие. Когда она чуть подрастет.

— Вы говорите на кантонском?

Миссис Маккалла потрясла головой.

— На мандаринском? Шанхайском? Тайшаньском? Любом диалекте китайского?

Мистер Ричардсон раздраженно пощелкал кнопкой ручки. Нет, ну вот теперь Эд Лим просто выпендривается.

— Вы вообще изучали китайскую культуру? — спросил тот. — Китайскую историю?

— Ну конечно, мы собираемся все это изучить, — сказала миссис Маккалла. — Нам очень важно, чтобы Мирабелл не теряла связи со своей национальной культурой. Но, на наш взгляд, важнее всего то, что у нее полный любви дом и двое любящих родителей.

Она снова глянула на мистера Ричардсона, довольная, что удалось это впихнуть. Вас двое, говорил мистер Ричардсон; это может оказаться большим преимуществом перед матерью-одиночкой.

— Вы с мистером Маккалла, со всей очевидностью, очень любящие. Едва ли у кого-то имеются сомнения на этот счет. — Эд Лим улыбнулся миссис Маккалла, и мистер Ричардсон закаменел. Уж он-то знал юристов и чуял, когда готова захлопнуться мышеловка. — Расскажите, что именно вы делаете, дабы Мэй Лин, как вы выражаетесь, «не теряла связи со своей национальной культурой»?

Повисла долгая пауза.

— Должно быть, слишком общий вопрос. Давайте отмотаем назад. Мэй Лин прожила у вас четырнадцать месяцев, так? Каким образом вы поддерживали ее связь с китайской культурой в этот период?

— Ну-у. (Снова пауза — и на сей раз она затянулась. Про себя мистер Ричардсон призывал миссис Маккалла сказать что-нибудь — хоть что-нибудь.) «Жемчуг Востока» — один из наших очень любимых ресторанов. Мы стараемся раз в месяц водить Мирабелл туда. Я считаю, ей полезно слушать китайский язык — чтобы ухо привыкло. Расти, зная, что это естественно. И конечно, я уверена, она полюбит кухню, когда подрастет.

Зияющая тишина в зале. Миссис Маккалла сочла насущным заполнить эту бездну:

— Может, пойдем учиться готовить китайские блюда в общественный центр — научимся вместе. Когда она подрастет.

Эд Лим молчал, и миссис Маккалла нервно залепетала дальше:

— Мы стараемся по возможности очень чутко относиться к таким вещам. — Снизошло вдохновение. — Например, на первый день рождения мы хотели купить ей игрушечного медведя. На будущую память о детстве. Там продавался бурый медведь, белый медведь и панда, мы подумали и купили панду. Решили, что панда ей, наверное, будет ближе.

— У Мэй Лин есть куклы? — спросил Эд Лим.

— Конечно. Целая куча. — Миссис Маккалла хихикнула. — Она их обожает. Как любая маленькая девочка. Мы покупаем, и мои сестры покупают, и наши друзья… — Она снова хихикнула, и у мистера Ричардсона свело челюсть. — У нее этих кукол, наверное, дюжина или больше.

— И как они выглядят, эти куклы? — не отступал Эд Лим.

— Как выглядят? — Миссис Маккалла наморщила лоб. — Они… ну, куклы. Как голыши или как маленькие девочки… — Ясно было, что она не понимает вопроса. — Одни пьют из бутылочки, других можно переодевать, а одна закрывает глаза, если ее положить, и почти всем можно по-разному причесывать волосы…

— И какого цвета у них волосы?

Миссис Маккалла задумалась.

— Ну… в основном светлые. У одной темные. Может, у двух.

— А кукла, которая закрывает глаза? Какого цвета у нее глаза?

— Голубые. — Миссис Маккалла скрестила ноги, снова распрямила. — Но это ничего не значит. Посмотрите на любой отдел игрушек: большинство кукол — блондинки с голубыми глазами. Ну, просто по умолчанию.

— По умолчанию, — повторил Эд Лим, и миссис Маккалла неведомо отчего почудилось, что ее раскрыли.

— Это никакой не расизм, — заупрямилась она. — Они изображают просто девочку — вообще девочку. Которая всем понравится, понимаете?

— Но она не похожа на всех, правда? Она не похожа на Мэй Лин. — Эд Лим встал — башней внезапно воздвигся над залом. — А азиатские куклы у Мэй Лин есть? Хоть какие-то куклы, похожие на нее?

— Нет… но когда она вырастет и будет готова, мы можем купить ей китайскую Барби.

— Вы когда-нибудь видели китайскую Барби? — спросил Эд Лим.

Миссис Маккалла вспыхнула:

— Ну… я никогда специально не искала. Пока что. Наверняка такие есть.

— Таких нет. «Маттел» таких не выпускает.

Его дочь Моник училась в одиннадцатом классе, но пока она подрастала, Эд Лим с женой в смятении обнаружили, что не бывает кукол, похожих на их дочь. В десять лет Моник читала почтовые каталоги игрушек, как книжки, — дорогие куклы, с именами, с биографиями, в исторических костюмах, до абсурда подробные и до крайнего абсурда дорогие. «У Дженни Коэн такая, — говорила Моник родителям, пальцем обводя по контуру блондинистую куклу, и впрямь напоминавшую Дженни Коэн: миловидное личико, густая челка, слегка полновата. — И сейчас есть новая с рыжими волосами. Ее мама дарит такую ее сестре Саре на Хануку». У Сары Коэн на голове пылала рыжая копна — цвета пенни на летнем солнце. Но не было куклы с черными волосами, не говоря уж о лице, хоть отдаленно напоминавшем Моник. В поисках китайской куклы Эд Лим обошел четыре магазина игрушек; он бы уплатил любую цену, но такой куклы не было в природе.