И повсюду тлеют пожары - [18]

.

– «Красную Шапочку» с точки зрения волка, — вставила Пёрл.

— Или «Румпельштильцхен», — задумчиво сказала Лекси. — Дочь мельника, она же его надула. Он ей прял-прял, она ему ребенка обещала, а потом взяла и обманула. Может, это она злодейка. — Бордовым ногтем Лекси постучала по крышке диетической колы, купленной после школы, и вскрыла банку. — Тогда нечего было и обещать, раз отдавать не хотела.

— Кто его знает, — внезапно встряла Мия. Она развернулась к ним с миской попкорна в руках, и все трое подпрыгнули, точно с ними заговорила мебель. — Может, она не сразу поняла, от чего отказывается. Может, увидела ребенка и передумала. — Мия поставила миску посреди стола. — Не суди с наскока, Лекси.

Лекси на миг устыдилась, потом закатила глаза. Сплин стрельнул взглядом в Пёрл: «Видишь? Поверхностная». Но Пёрл не заметила. Когда Мия, смутившись своей вспышки, ушла в гостиную, Пёрл повернулась к Лекси.

— Я могу помочь, — сказала она тихо, думая, что Мие не слышно. А спустя миг сочла, что этого маловато: — Истории я умею. Могу даже тебе написать.

— Правда? — просияла Лекси. — Господи, Пёрл, я перед тобой в долгу навеки.

И она бросилась Пёрл на шею. Сплин решил забить на уроки и с грохотом захлопнул учебник, а в гостиной Мия, поджав губы, ткнула кистью в банку с водой, и краску смыло с щетины вихриком цвета грязи.

6

Пёрл сдержала слово и на следующей неделе вручила Лекси отпечатанное сочинение — историю короля-лягушонка с точки зрения лягушонка. Ни Мия, не желавшая признаваться, что подслушивала, ни Сплин, который не хотел, чтоб его обзывали пай-мальчиком, не сказали ни слова. Но обоим все отчетливее становилось не по себе. Когда Сплин утром перед школой заходил за Пёрл, она появлялась из комнаты в рубашке Лекси, или в ее топе на бретельках, или с темно-красной помадой.

— Мне Лекси дала, — объясняла она, равно матери и Сплину, и оба глядели на нее в смятении. — Она сказала, для нее слишком темная, а мне идет. Потому что у меня волосы темнее.

Под пятном помады губы у нее были как синяк, нежные и воспаленные.

— Смой, — впервые в жизни велела Мия.

Но на следующее утро Пёрл вышла в колье Лекси — точно черный кружевной рубец вокруг шеи.

— Я приду к ужину, — сказал Пёрл. — Мы с Лекси после школы по магазинам.

Документы в колледж отсылались и отсылались, и к концу октября в двенадцатом классе воцарился праздничный дух. Лекси тоже подала документы и пребывала в благодушном настроении. Сочинение у нее — спасибо Пёрл — получилось, результаты экзаменов хороши, средний балл выше 4,0 — спасибо углубленным курсам, — и она уже воображала себя в кампусе Йеля. Надо бы как-то вознаградить Пёрл за помощь, решила Лекси и, поразмыслив, придумала идеальную награду: наверняка Пёрл понравится, но сама она приглашения не получит ни за что.

— У Стейси Перри тусовка в эти выходные, — сказала Лекси. — Хочешь пойти?

Пёрл замялась. О тусовках у Стейси Перри она слыхала, и попасть туда было очень соблазнительно.

— Не знаю — если мама разрешит.

— Да ладно тебе, — сказал Трип, перегнувшись через подлокотник дивана. — Я пойду. Мне же нужно там с кем-то танцевать.

После чего уговоры уже не требовались.

В средней школе Шейкер-Хайтс о тусовках у Стейси Перри ходили легенды. Мистер и миссис Перри жили в большом доме, часто бывали в разъездах, и Стейси пользовалась этим на всю катушку. После ранней подачи документов нервы у всех поуспокоились, и старшие намеревались повеселиться. Всю неделю только и разговоров было, что о вечеринке на Хэллоуин: кто идет, кто не идет?

Сплина и Иззи, естественно, не пригласили; Стейси Перри оба знали понаслышке, а в списке приглашенных значились в основном двенадцатиклассники. Пёрл, невзирая на участие Лекси, так и не познакомилась почти ни с кем, кроме Ричардсонов, и нередко в школе общалась только со Сплином. Однако и Лекси, и Сирину Вон пригласила Стейси лично, и они вправе были привести гостя — даже десятиклассницу, которую толком никто не знал.

— А я думал, мы «Кэрри» в прокате возьмем, — проворчал Сплин. — Ты говорила, что не смотрела.

— В следующие выходные, — пообещала Пёрл. — Это же и будет настоящий Хэллоуин. Если, конечно, ты не хочешь пойти по домам просить конфеты.

— Это мы уже переросли, — ответил Сплин.

Как и во всем, насчет Хэллоуина в Шейкер-Хайтс имелись правила: в шесть и восемь выли сирены, отмечавшие начало и конец процедуры, и хотя формальных возрастных ограничений не было, на заявившихся под дверь подростков люди смотрели косо. В последний раз Сплин ходил по домам в одиннадцать лет — нарядился тогда М&М’s.

Однако для вечеринки у Стейси костюм был de rigueur[19]. Брайан идти не собирался — затянул с подачей документов в Принстон и вместе с горсткой других тормозов лихорадочно заканчивал к последнему сроку, — так что его в расчет не брали.

— Давайте Ангелами Чарли! — в припадке вдохновения вскричала Лекси, поэтому и она, и Сирина, и Пёрл нарядились в клеша и полиэстерные блузы, а волосы зачесали как можно выше.

До невозможности раздув прически, они попозировали перед зеркалом в дымке лака для волос — спина к спине, тыча пальцами, как пистолетами.