И повсюду тлеют пожары - [17]

Она разогревала попкорн — любимое блюдо Пёрл и единственный перекус в серванте — и гадала, захромает ли при ней беседа. А вдруг они будут сидеть в неловком молчании и Лекси больше не захочет приезжать? Но когда в крышку кастрюли застучали первые зерна, три подростка уже успели обсудить новую машину Энтони Брекера — древний «фольксваген-жук», выкрашенный лиловым; и как Мег Кауфман на той неделе пришла в школу пьяной; и насколько лучше Анна Ламонт выглядит с выпрямленными волосами; и надо ли «Индейцам» менять эмблему («Вождь Ваху, — сказала Лекси, — это голимый расизм»). Разговор застопорился, лишь когда зашла речь о подаче документов в колледж. Тряся кастрюлю, чтобы попкорн не пригорел, Мия услышала стон Лекси и глухой бум — вероятно, лоб треснулся о столешницу.

Поступление в колледж мучило Лекси все больше. В Шейкер-Хайтс к вузам относились серьезно: рейтинг поступлений в округе — девяносто девять процентов, и почти все школьники куда-нибудь поступали. Все вокруг подали документы заранее, и в Комнате Отдыха только и болтали о том, кто куда идет. Сирина Вон собиралась в Гарвард. Брайан, поведала Лекси, грезит о Принстоне. «Можно подумать, Клифф и Клэр меня еще куда-нибудь пустят», — говорил он. На самом деле родителей Брайана звали Джон и Дебра Эйвери, но отец его был врач, а мать адвокат, и, правду сказать, они и впрямь были такие, в духе Косби[17]: отец в свитере и дружелюбный, мать остроумна, компетентна и спуску не дает. Они познакомились студентами в Принстоне, и у Брайана были младенческие фотографии, на которых он в ползунках с надписью «Принстон».

У Лекси прецеденты не так ясны: мать выросла в Шейкер-Хайтс и далеко не уезжала — только до Денисона, откуда затем вернулась бумерангом. Отец родился в маленьком городке в Индиане и, познакомившись с матерью в колледже, взял и остался, переехал в ее родной город, защитился в Университете Кейс Вестерн Резерв, поднялся от младшего юрисконсульта до партнера в одной из крупнейших юридических фирм города. Но Лекси, как и большинство ее одноклассников, хотела убраться из Кливленда куда подальше. Кливленд ютился на берегу мертвого грязного озера, а озеро питала река, знаменитая тем, что умудрялась гореть; Кливленд построили на реке, чье имя во французском означало шероховатую кожу, а в английском — огорчение: Шагрень. В честь реки назвали все остальное — разбросали по городу очаги агонии, прошили его жилами смятения: Шагрень-фоллз, Шагрень-бульвар, природный парк «Шагрень». Недвижимость «Шагрень». Автосервис «Шагрень». Эта шагрень плодилась и размножалась — можно подумать, вот-вот наступит дефицит. Ошибка на Озере — так порой называли этот город, и Лекси, как и остальные младшие Ричардсоны, считала, что из Кливленда надлежит бежать.

Срок приближался, и Лекси решила заранее подать документы в Йель. Там хорошая театральная программа, а Лекси в том году сыграла главную роль в мюзикле, хотя и училась тогда только в одиннадцатом классе. При всем напускном легкомыслии, она была почти в голове класса — формально в Шейкер-Хайтс учеников не ранжировали, чтобы сгладить конкуренцию, но Лекси знала, что она где-то в первой двадцатке. Она взяла четыре углубленных курса и была секретарем Французского клуба.

— Пусть ее поверхностность тебя не обманывает, — объяснил Сплин Пёрл. — Знаешь, почему она по полдня телик смотрит? Потому что она успевает сделать уроки за полчаса перед сном. Раз — и готово. — И он щелкнул пальцами. — У Лекси хорошие мозги. Просто в реальной жизни она их не всегда включает.

Йель — не самый очевидный ход, но шансы велики, сказала Лекси профориентолог.

— И к тому же, — прибавила миссис Либерман, — там знают, что ребята из Шейкер всегда многого добиваются. У тебя будет преимущество.

Лекси и Брайан встречались с одиннадцатого класса, и ей нравилось, что до него можно будет добраться на поезде.

— Будем друг к другу мотаться, — заметила ему Лекси, распечатывая заявление в Йель. — Сможем даже встречаться в Нью-Йорке.

Вот этот аргумент и убедил ее окончательно — Нью-Йорк, в ее фантазиях дышавший гламурным обаянием с тех самых пор, как она в детстве прочла «Элоизу»[18]. Лекси не хотела учиться в Нью-Йорке — профориентолог подкинула идею насчет Коламбии, но Лекси слыхала, что райончик там сомнительный. Однако съездить на денек приятно — посмотреть картины утром в Метрополитен, или, может, потранжирить деньги в «Мейсиз», или даже провести с Брайаном выходные — а потом метнуться прочь от толп, и грязи, и шума.

Но для начала нужно написать сочинение. Хорошее сочинение, твердо сказала миссис Либерман, выделит Лекси из толпы.

— Вы послушайте, какая тупая тема, — простонала Лекси в кухне у Пёрл, выуживая распечатанное заявление из сумки. — «Перепишите известный сюжет с другого ракурса. Например, перескажите „Волшебника страны Оз“ с точки зрения Злой Ведьмы». Это же заявка в колледж, а не писательский семинар. У меня в школе углубленный английский. Ну вы хотя бы задайте мне нормальное сочинение.

— Может, сказку? — предложил Сплин. Он оторвался от тетради и открытого учебника по алгебре. — «Золушку» с точки зрения сводных сестер. Вдруг они не такие уж и злые? Вдруг это она травила