И никаких ХУ! - [22]

- Не забудьте про тостер и гриль, - подсказал он, - а если добавить стиральную машину, пылесос, электропечь, электробритву и электрозубощётку, то и я раскошелюсь с кандидатской, куплю такую бытовую стенку по частям, а вместо жены найму оператора – и дешевле, и спокойнее.

Она положила руку на здоровенный справочник.

- Могу и запустить, - пообещала, затемнив синь глаз до ультрафиолета, - с меня станется.

На всякий случай Викентий Алексеевич принял вертикальное оборонительное положение.

- Лучше не надо, - посоветовал он, - а то придётся в вашей чистой квартире возиться с моим грязным трупом и тратиться на белые тапочки.

Анна Владимировна засмеялась, прощая грубость:

- Обойдётесь и старыми шлёпанцами.

- Нельзя, - возразил он, - в рай, как в музей, без белых не пускают – тамошние боятся земной пыли. – Смилостивившись, она убрала руку со смертельного снаряда. – А если серьёзно, то идея мне серьёзно нравится, хотя я и не представляю, что может получиться из совмещения холодильных и нагревательных агрегатов. Но это уже ваша забота. А вот другое совмещение – старого производства с новейшей продукцией – мне мыслится абсолютно несовместимым. На гнилом фундаменте, как его ни реконструируй, ни модернизируй, нового здания не построишь. И производственная аура не та, и работники не те, и организация не та, и всё не так – загубят вашу модель, непроизвольно будут подгонять под старые.

- И что же делать? – Анна Владимировна встала, пинком загнала ни в чём не повинные тапочки под шкаф и нервно зашагала по комнате, обдумывая услышанное. А Викентий Алексеевич снова вольготно откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу, выставив в боевое охранение стираный носок.

- Взять в качестве темы разработку блочной модели и проектировать для её производства абсолютно новый завод с современным оборудованием. Посчитаете и убедитесь, что так обойдётся даже дешевле.

Она остановилась перед ним.

- Как-то неудобно перед заказчиком.

Советчик пожал плечами.

- А вы не отказывайтесь. – Она недоумённо подняла брови. – Предложите платный договор на проект реконструкции и модернизации старого завода и увидите – они сами откажутся. Так… о реферате я вам уже говорил. Да, вот ещё что: срочно состряпайте статейку в отраслевой журнальчик, застолбите идею. По-моему, ещё никто пока не догадался держать в одной кастрюле кипяток и холодную воду. – Он разобрал ноги и взялся за подлокотники, намереваясь встать. – Ну, как, помогли вам мои советы?

Она невесело усмехнулась и отошла, давая ему возможность подняться.

- Ещё как! Если не считать того, что перечёркнута вся сделанная ранее работа.

Он развёл руки.

- Извините, коль не угодил: чем могу, тем и помогу, - и встал, наконец. – Я, пожалуй, пойду с вашего разрешения: очень хочется посмотреть хотя бы второй тайм футбольного телерепортажа, да ещё и из персональной ложи, лёжа.

- Кто играет? – спросила с отрешённым выражением лица.

- Спартак с ЦСКА.

- Да ну? – отрешённость вмиг исчезла, будто сползла невидимой пеленой. – Моя команда! Обязательно надо посмотреть! – Она оживилась, отбросив мысли о проклятой диссертации, и, встав на колени, стала шарить рукой под шкафом, выгребая тапочки, а Викентий Алексеевич с полнейшим эстетическим наслаждением разглядывал то, что не успел разглядеть, спеша следом по улице.

- Вы болеете за футбол? – промямлил он, не в силах отвести плотских глаз от двух внушительных полумячей.

- Почему бы нет? – задорно откликнулась болельщица, выуживая, наконец, меховых беженцев. – Вас это удивляет?

- Признаться – да, - сознался он, судорожно переводя дыхание. – За «Спартак», естественно?

Вдев ноги в тапки и притопнув для верности, она огорчила:

- Почему за «Спартак»? За армейцев.

- А почему за них, - построжел спартаковский фанат, - когда «Спартак» - наше спортивное общество?

- Почему, почему? – разозлилась она. – По кочану! Откуда я знала? – и примирительно: - Какая разница, за кого болеть? Все – наши, лишь бы хорошо играли.

- Вот именно, - не принял он мира.

- Ладно, - согласилась она на перемирие, - пошли к телевизору: у нас посмотрите, а то пропустите гол в свои ворота, - и засмеялась, уверенная в том.

В музейной комнате Анна Владимировна небрежно стащила с дивана небесно-облачную покрышку, сложила и бросила на кресло.

- Садитесь, - и включила ящик. – Оттуда сразу же послышались рёв и свист счастливых болельщиков, перекрикивающих равнодушный голос комментатора, потом нарисовался стадион и двадцать два лоботряса, гоняющих один полосатый мяч. – Я переоденусь и составлю компанию, - пообещала хозяйка и выскользнула за дверь, а Викентий Алексеевич присел, не чувствуя привычного удобства, но его сразу захватила ожесточённая баталия, а счёт 1:1 огорчил.

Вернувшаяся в свободном цветастом платье заядлая болельщица первым делом поинтересовалась:

- Какой счёт?

- 1:1, - не отрываясь от телеполя, сквозь зубы ответил он, недовольный игрой, - в пользу ваших. Наши придавили, да судья вам нагло подсуживает – купили мерзавца!

Она плюхнулась рядом, на ту же трибуну.

- Придавили – не задавили, - съехидничала, - наши ваших ещё додавят.

- Бабушка надвое гадала! – огрызнулся он. – Ну, что ты, мазила, делаешь! С пяти метров – выше ворот! Полная непруха! Кстати, старшая Анна Владимировна где? Мы ей не помешаем ором?