И нет счастливее судьбы: Повесть о Я. М. Свердлове - [5]

Шрифт
Интервал

Вероятно, это имел в виду Яровицкий, когда усомнился, могут ли пятнадцатилетние юноши понять «Капитал».

Свердлов и прежде, не так давно, читал Маркса и Энгельса, знал «Манифест Коммунистической партии». Но «Капитал»... Казалось, прочитай его, и всё на свете станет понятным, видимым.

Он читал и перечитывал страницу за страницей. Молодец, Леопольд, достал всё же! За этой книгой среди студенчества — очередь.

— Читать нужно быстро. По месяцу на нос, — сообщил Леопольд.

Поначалу показался срок огромным, а понадобилось три месяца.


В Канавине и Сормове — пролетарских окраинах Нижнего Новгорода — на рабочих собраниях и сходках шли диспуты и споры. На пристанях порой нежданно-негаданно возникали митинги, и всё чаще и чаще вслух, во весь голос заявляли о себе люди, которые именовали себя социал-демократами.

Содержание споров на рабочих собраниях доходило до нижегородского ученического кружка. Яровицкий помогал разобраться кружковцам, где ложь, а где правда, кто истинный друг народа, а кто пошёл сознательно или несознательно по пути буржуазных либералов.

В «Нижегородском листке» прочитал Свердлов строки Максима Горького, и ему показалось, будто этот знакомый голос звучит для него: «Вокруг нас закипает жизнь, пробуждаются новые сознания, возникают новые смелые задачи, нарождается новый человек, он же читатель — пытливый и жадный до книги. Этот читатель требует ответ на коренные вопросы жизни и духа, знать, где правда, где искать справедливость, где искать друзей, кто враг...»

Однажды на занятие кружка кто-то из ребят пригласил человека, которого нижегородская молодёжь хорошо знала, — Дробыш-Дробышевский был личностью заметной. Он — известный журналист, часто печатался, любил произносить красивые и длинные речи перед студентами, на различных сходках и собраниях.

Как-то у Свердловых дома Максим Горький назвал Дробыш-Дробышевского настойчивым и упорным либералом. Яков добавил:

— Его послушать, так только реформой и можно чего-либо добиться. Ерунда!

— Яшенька, нельзя же так резко, — попробовала урезонить мать.

— Ты у нас очень добрая, мама, — сказал Яков с улыбкой. — Но и нельзя же, пойми, свою доброту распространять на таких господ.

Яков никогда не обижал мать. Она это знала: нежно любил её сын, не стесняясь, как другие, материнской ласки. Он и сейчас, при всех, при Горьком, сильном и большом человеке, прижался к матери и, словно извиняясь, поцеловал её в голову.

Отец, кивнув на сына, спросил у Горького:

— Как вы думаете, Алексей Максимович, мой Яков революционер или ребёнок? Сколько раз ему говорил: займись всерьёз гравёрным ремеслом. Так нет. Книги ему подавай. А тут ещё разные собрания и митинги. Сам Дробыш-Дробышевский ему не нравится! Что вы на это скажете?

Горький захохотал: он любил мягкую, чуть насмешливую речь Михаила Израилевича, лукавую хитринку в глазах на неулыбчивом лице гравёра.

На том разговор о Дробыш-Дробышевском закончился.

И вот теперь этот, по выражению Горького, настойчивый и упорный пропагандист идей либерального народничества, появился в кружке гимназистов.

Он говорил красиво, и слушали его внимательно. Свердлов посмотрел на Лубоцкого и уловил его взгляд: мы, мол, с тобой понимаем несостоятельность этих идей и суждений. Нас красивыми словами не удивишь. Но кружковцы сговорились — выслушать и на этом поставить точку. Никаких дискуссий.

Дробыш-Дробышевский точно улавливал, кто как воспринимает его речь. Сейчас, выбрав пару мальчишечьих глаз, он как бы нашёл собеседника, будто оставался с ним наедине.

— Нам не нужны дискуссии, не нужна полемика, — говорил он. — Мы должны найти общий язык, и на этом языке мирно и гордо говорить с правительством. И когда все голоса сольются в один могучий и требовательный голос, нас услышат! Нас не могут не услышать! По закону природы! По закону нравственности!

После каждой фразы он делал паузу, будто ждал аплодисментов. Ему нравилось говорить, слушать себя, видеть, что его слушают. И потому, когда он говорил о требованиях к правительству, переходил почти на шёпот, чтоб, не дай бог, не долетело его слово до посторонних ушей.

Он закончил. Раздались аплодисменты, а затем воцарилась тишина.

— Вы молчите? — недоумённо спросил он. — Я должен расценивать ваше молчание как знак согласия?

Медленно, словно нехотя, поднялся Яков:

— Вы ведь сами призывали — никаких дискуссий! Да и прилично ли нам, гимназистам, полемизировать с самим Дробыш-Дробышевским? Так что примите наше молчание как знак вежливости...

Он хотел добавить: «А не согласия», но передумал: договорились ведь — никаких оценок.

Яр давно уже присматривался к Якову Свердлову и Володе Лубоцкому, рассказывал о них товарищам — социал-демократам. Ему казалось, что Яков и Владимир могут быть агитаторами среди рабочих. Но как рабочие встретят подростка? Яровицкий приводил в кружок людей, которые помогали юношам уяснить, что такое социализм, как понимать те или иные труды Маркса и Энгельса, почему именно рабочий класс призван стать могильщиком капитализма. Рассказывали о петербургском «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса», о первом съезде РСДРП.

Яков достал гектографический вариант книги с необычно длинным названием «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Они с Володей читали её вслух, их поразило всё, начиная от напечатанных на обложке слов: «Издание провинциальной группы социал-демократов» до заключительных фраз: «...русский


Еще от автора Борис Александрович Костюковский
Зовут его Валерка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Г. П. Чиж и его литературный труд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь как она есть

Эта повесть была опубликована в журнале «Звезда» №№ 6, 7 за 1971 год под названием «Нить Ариадны». Для юного читателя повесть переработана.


Правофланговые комсомола

Книга рассказывает о героях-комсомольцах, чей подвиг стал символом патриотизма, преданности высшему долгу - служению Родине.


Главный университет. Повесть о Михаиле Васильеве-Южине

Борис Костюковский, один из соавторов этой повести, известен как взрослому, так и юному читателю. За многие годы литературного труда им издано почти три десятка книг, в том числе «Сибиряки», «В горах Акатуя», «Земные братья», «Признание в любви», «Поездка к солнцу» и др. Семен Табачников в прошлом военный журналист, ныне член Союза писателей. Работая в творческом содружестве, Б. Костюковский и С. Табачников создали две художественно-документальные повести — «Русский Марат» (о В. Л. Шанцере) и «Нефтяные короли» (о Д.


Рекомендуем почитать
На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Повесть об Афанасии Никитине

Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.