И не осталось никого - [11]

– Ананасное мороженое.

Официант моргнул, укоризненно посмотрел на брюнетку и пошел за мороженым.

– Угощайтесь, – подвинул Гаррисон тарелочку через стол.

– Это твое.

– Не могу даже пробовать.

Он откусил еще кусок цыпленка, помешал ложечкой кофе и почувствовал себя в ладах со всем миром.

– В меня больше не влезет. Давай угощайся, и черт с ней, с талией.

– Нет. – Девушка решительно отодвинула лакомство обратно. – Если я его приму, то буду тебе обязана.

– Ну и что с того?

– Я не позволяю чужакам делать меня им обязанной.

– Ну и правильно. Очень с твоей стороны разумно, – одобрил Гаррисон. – Чужаки часто бывают со странностями.

Мороженое опять передвинулось на ее сторону стола.

– Если ты полагаешь, что я на тебя буду иметь за это об, то ты можешь погасить его вполне пристойным образом. Все, что мне нужно, – это некоторые сведения. Где мне найти самую важную птицу в городе?

– Иди к Алеку Питерсу, он живет на десятой улице. – С этими словами брюнетка запустила ложечку в тарелку.

– Спасибо. А то я уже начал думать, что здесь все придурковатые.

Гаррисон допил кофе и лениво откинулся на спинку кресла. Непривычная сытость обострила его мыслительный процесс, ибо через минуту лицо его затуманилось подозрением, и он спросил:

– А у этого Питера что, птицеферма?

– Конечно, – переводя от удовольствия дух, она отодвинула пустую тарелку.

Тихо простонав, Гаррисон сообщил ей:

– Я ищу мэра.

– Это еще что такое?

– Человек номер один. Большой босс, шейх, пахан или кто у вас здесь есть.

– Я так ничего и не поняла, – сказала девушка в непритворном изумлении.

– Человек, который руководит городом. Ведущий гражданин.

– Объясни, пожалуйста, – сна честно пыталась ему помочь. – Кого или что этот гражданин должен вести?

– Тебя, Сета и всех остальных. – Гаррисон описал рукой круг для вещей убедительности.

Нахмурившись, брюнетка спросила:

– Куда он должен вести?

– Куда бы вы ни шли.

Девушка обратилась за помощью к официанту:

– Мэтт, мы куда-нибудь идем?

– Откуда мне знать?

– Тогда спроси Сэта.

Официант исчез и тотчас вернулся.

– Сэт сказал, что он идет домой в шесть часов, а тебе что до этого?

– Его кто-нибудь ведет?

– Рехнулась что ли? – спросил Мэтт. – Дорогу домой он знает, да и трезвый к тому же.

Гаррисон вмешался в разговор:

– Слушайте, я не понимаю, почему это все так сложно. Вы только скажите мне, где я могу найти какое-нибудь официальное лицо, любого чиновника, начальника полиции, городского казначея, или на худой конец, хоть мирового судью?

– Что такое «официальное лицо»? – спросил в изумлении Мэтт.

– Что такое «мировой судья»? – добавила брюнетка.

Голова у Гаррисона пошла кругом, и он решил зайти с другой стороны.

– Предположим, – сказал он Мэтту, – что ваше заведение загорится. Что вы все тогда будете делать?

– Раздувать пожар, – ответил Мэтт, не считая нужным скрывать, что эта беседа ему осточертела. Он вернулся к стойке с видом человека слишком занятого, что тратить время на всяких недоумков.

– Он будет его гасить, – сообщила брюнетка. – Что же еще, по-твоему, ему делать?

– А если он один не справится?

– Тогда позовет других на помощь.

– А они помогут?

– Конечно, – заверила она, глядя на инженера с жалостью, – кто же упустит такой случай заработать об?

– Похоже, что так. – Гаррисон чувствовал себя прижатым к стенке, но сделал последнюю попытку. – Но все-таки, что случится, если пожар не удастся погасить?

– Тогда Сэт вызовет пожарную команду.

– Ага, значит, есть все-таки пожарная команда. Это я имел ввиду, когда спрашивал об официальных организациях. Это-то мне и нужно. Ну-ка скажи мне, как найти пожарное депо?

– Конец Двенадцатой улицы. Ты его не сможешь не заметить.

– Спасибо, – Гаррисон вскочил и помчался вперед. Пожарное депо было большим зданием, в котором содержались четыре раздвижные лестницы, водомет и два мощных насоса – все моторизованное, на шасси с толстыми резиновыми колесами. Внутри Гаррисон столкнулся нос к носу с маленьким человечком, одетым в чересчур просторный комбинезон.

– Ищешь кого? – осведомился человечек.

– Брандмейстера.

– Это еще кто?

Уже наученный опытом, Гаррисон разговаривал так, как будто его собеседник был ребенком.

– Слушайте, мистер, это ведь пожарная команда. Кто-то ею командует. Кто то же руководит всем балаганом, заполняет бумаги, нажимает на кнопки, повышает в чине, увольняет, приписывает себе все заслуги, валит вину на других и вообще хозяйничает. Он во всей ораве самый важный, и все это знают. – Палец Гаррисона уперся человеку в грудь. – И он тот человек, с которым я намерен поговорить, чего бы мне это ни стоило.

– Ни один человек не может быть важнее другого. Такого просто не бывает, а ты, по-моему, спятил.

– Думай, что хочешь, но я тебе говорю, что…

Хриплый звон колокола прервал фразу. Двадцать человек, выросшие как будто из-под земли, в мгновение ока заняли свои места на машинах с лестницей и насосом, и машины выкатились на улицу. Единственной общей деталью в их туалетах были плоские, похожие на тазики каски. Во всем же остальном они демонстрировали глубины падения портновского искусства. Человечек в комбинезоне, одним бравым прыжком догнавший насос, скрылся из поля зрения за спинами толстого пожарного, перетянутого кушаком всех цветов радуги, и тощего, щеголяющего юбкой желто-канареечной окраски. Их опоздавший коллега, украшенный сережками в форме маленьких колокольчиков, отчаянно преследовал машину, пытался ухватиться за задний борт, промахнулся и грустно посмотрел вслед удаляющейся бригаде. Потом побрел обратно, раскачивая каску на руке.