Орлин упала на колени и в мольбе протянула руки.
— О мой Господь! — вскричала она. — Я поклонялась Вам с самого детства! Я всегда старалась соответствовать Вашим определениям! Теперь я пришла к Вам как проситель, чтобы молить о благословении для моего ребенка. Пожалуйста, исполните мою просьбу!
Она ждала, но ответа не последовало. На феноменальном лице Бога не отразилось ничего.
Орлин смущенно повторила свою просьбу. Бог продолжал ее игнорировать. Казалось, Он попросту ее не слышит.
Орлин начала понимать, на что намекали другие. Привлечь внимание Бога очень трудно.
Но она не затем прошла столь долгий путь, чтобы смириться с Его равнодушием.
— Послушайте меня, мой Господь! — вскричала она. — Ваши враги собирают силы. Сатана хочет Вас свергнуть. Остальные инкарнации тоже намерены Вас заменить! Вы должны им помешать! Вам необходимо обратить свой взор на мирские дела!
Огромное лицо смотрело прямо перед собой. Орлин разглядела три сферические ауры. Лицо Бога трижды отражалось в них — и в каждой возникал другой аспект. Бог изучал себя!
— Весь мир катится в Ад! — воскликнула Орлин, чувствуя, как ее охватывает отчаяние. — Сатана рассчитывает завладеть Вашим могуществом, пользуясь тем, что Вы бездействуете. Вы должны его остановить, ради счастья всех остальных!
Бог продолжал любоваться собственными отражениями.
— Приближается третья мировая война! Через пять лет всем смертным будет грозить страшная опасность. Только Вы в силах предотвратить катастрофу — или тот, кто обладает таким же могуществом, как Вы. Не оставляйте мир на Гавриила — его легко сместит воплощение Зла! Я прошу Вас, Господь, подайте мне знак. Я готова отказаться от своего ребенка, если Вы обратите свои взоры на мир смертных, пока еще не поздно! Подайте мне знак, что Вы меня поняли!
Орлин ждала, по ее лицу текли слезы. Однако никакого знака Бог ей так и не подал.
— Я бы предпочел, чтобы ты осталась в неведении, — со вздохом произнес Гавриил. — Благословение Бога получить нельзя, поскольку Он не реагирует на внешний мир. Он размышляет над собственным величием, ни на что более не обращая внимания.
— И как долго он находится в таком состоянии? — спросила Орлин, ошеломленная открытием.
— Трудно сказать. Процесс шел постепенно. Может быть, около тысячи лет. Я скрывал, как только мог, но с каждым годом это становилось делать все труднее и труднее.
— Мои молитвы… молитвы всех смертных… Он их не слышал?
— Даже если и слышал, то не интересовался ими. За последние пятьсот лет, насколько мне известно, ни одна просьба не удовлетворена.
— Но я знаю, что в некоторых случаях люди получали ответ!
— Мои возможности ограничены, хотя порой мне удается вылечивать болезни или совершать другие добрые дела.
— Вы? Заменяли Бога?
— Конечно, мои возможности ограничены, — повторил Гавриил. — К тому же достаточно часто я вообще ничего не мог предпринять — и потому мольбы большинства смертных, даже самых достойных, из них, оставались без ответа. Надо с огромным огорчением констатировать, что так продолжается уже довольно давно. Я почти беспомощен, разве что могу затрубить в свою Трубу. Я самый могущественный из всех ангелов, но даже до инкарнаций мне далеко. Только Бог в силах сделать то, что необходимо — однако Он не хочет.
— Но если Он не вмешается, миру может прийти конец!
— Нет, я полагаю, все будут прокляты, если Сатана завладеет абсолютной властью. Именно поэтому так важно, чтобы Луна участвовала в голосовании. Ее голос помешает Сатане получить власть. Тогда инкарнации выберут другого Бога и у нас появится активное воплощение Добра.
— Но вы же поддерживаете нынешнего Бога!
— Я поддерживал его изо всех сил, — согласился Гавриил. — Но моя верность принадлежит в первую очередь Добру, а не тому, кто его воплощает. Если я помогу поставить на Его место того, кого волнуют мирские дела, то мир будет спасен. А нынешний Бог даже не заметит перемен. — Он вымученно улыбнулся. — Видишь, вместо своего ребенка ты нашла правду. Возможно, следующий Бог согласится выполнить твою просьбу.
Орлин смотрела на Гавриила, ошеломленная его словами. Теперь смена Бога была в ее интересах! Сатана пытался убедить ее поддержать существующего Бога, но выходит, что она сможет добиться своего, только встав на противоположную сторону. Никогда в жизни или после смерти Орлин не представляла себе, что подобное возможно, однако другого выхода она не видела.
— Что произойдет с вами? — поинтересовалась Орлин, пытаясь справиться с переполнявшими ее эмоциями.
— Я буду служить тому, кто займет должность, если Ему потребуются мои услуги. В противном случае у меня есть другое предложение.
— Другое предложение? Вы хотите сказать, от другой инкарнации?
— Да, от Сатаны.
— Разве вы сможете работать на него после того, как служили Богу? — в ужасе спросила Орлин.
— Я не смертный и не призрак, — пояснил Гавриил. — Я ангел. Моя суть такова, что я должен кому-нибудь верно служить до тех пор, пока меня не освободят от обязанностей. Мой нынешний пост далеко не первый — и, я полагаю, не последний. Конечно, мне будет жаль покидать Рай.
— Но как же вы будете служить Сатане?
