Джоли находилась во Франции, когда внезапно почувствовала боль. Умирал кто-то ей близкий!
Она занималась обычным наблюдением, вселившись в служанку в доме человека, которого она изучала. Пришлось в спешке выбираться — но так, чтобы не настроить против себя служанку.
— Пожалуйста, Мари, у меня возникли срочные дела. Я оставлю тебя на время?
Девушка удивилась.
— Вы вернетесь? — спросила она по-французски.
Мари получала удовольствие от их отношений, потому что, в отличие от Джоли, большим умом похвастаться не могла. Когда Джоли находилась в ней, она чувствовала себя гораздо увереннее и ничего не забывала — чем несказанно радовала человека, на которого работала. Тут не было ничего плохого, он не строил особых планов насчет Мари; просто ему нравилось думать, что обстановка в его доме положительно влияет на девушку.
— Как только освобожусь, — заверила Джоли, обращаясь непосредственно к разуму Мари, поскольку не хотела, чтобы кто-то увидел, как девушка бормочет себе под нос. — Боюсь, один из моих друзей попал в беду.
— Конечно, вы должны поспешить на помощь! — согласилась Мари.
Она заговорила слишком громко, и хозяин дома оторвался от книги.
— Что случилось? — спросил он по-французски.
Джоли взяла ситуацию под контроль.
— Прощу прощения, сэр. Я немножко отвлеклась и сказала что-то не то.
Он снисходительно улыбнулся:
— Такое случается даже с лучшими из нас, да и со мной. Но если ты кому-нибудь понадобилась, можешь быть свободна.
— Благодарю вас, сэр. Ничего срочного. Я закончу свои дела.
Он кивнул и вернулся к книге.
Джоли уже некоторое время наблюдала за этим солидным женатым человеком и поняла, что ему присущи щедрость и доброта. С хорошенькой, но не слишком умной Мари он всегда обращался вежливо, как с гостем, что, несомненно, говорило в его пользу.
Джоли вернула контроль над телом девушке и моментально направилась домой — в каплю крови на запястье Геи, воплощения Природы. Гея была занята собственными наблюдениями: ее интересовала погода в Тихом океане — не исключено, что потребуется вмешательство, чтобы ослабить неожиданно налетевший шторм. Она почувствовала возвращение Джоли и подняла запястье:
— Ты рано, Джоли.
— Похоже, умирает человек, которого я люблю. Я должна отправиться к ней!
— Иди! — разрешила Гея.
Она стала для Джоли идеальной госпожой и другом; Гея, впрямую или косвенно, не задавала вопросов о частной жизни Джоли, давая ей свободу. Такова была щедрость той, которая могла при желании уничтожить весь мир — как и любая из семи главных инкарнаций.
Джоли сориентировалась на боль, которую ощущала. В следующее мгновение она уже переместилась.
— О, Орлин! — с ужасом воскликнула она.
Перед ней, опустив голову на крышку своего любимого рояля, сидела прелестная молодая женщина, которую Джоли знала пятнадцать лет. Орлин умирала, Джоли прибыла слишком поздно.
Ошеломленная, она кружила над неподвижным телом, не в силах поверить своим глазам. Как такое могло случиться?
Наступила смерть, и легкая душа покинула тело. Душа напоминала прозрачную пленку, чуть подернутую патиной тени. Превалировали светлые тона, что говорило о положительном балансе; она отправится в Рай.
Однако душа корчилась, словно все еще испытывала боль, какая-то ее часть продолжала жаться к мертвому телу. Джоли знала, что довольно часто проходит время, прежде чем смерть становится реальностью — душа боится покинуть привычное тело.
На прозрачной пленке души Орлин начали появляться темные пятна; в ней оказалось удивительно много зла, хотя Джоли знала, что Орлин была хорошим человеком.
— Орлин, не держись! — воскликнула она. — Ты отправишься прямо в Рай!
Душа продолжала корчиться, пытаясь скользнуть вниз.
— Нет-нет, — невнятно пробормотала она. — Я не должна уходить!
— Орлин, это Джоли! Твой друг по снам! Я не обману тебя! Ты хорошая; тебе не нужно бояться Загробной жизни! Оставь свое тело, и скоро ты окажешься в Раю! Хотя и не так быстро, как те, в ком меньше зла.
Как могло случиться, что ее душа находится почти в равновесии?
— Мне нельзя! — ответила Орлин, продолжая цепляться за тело.
Появилась скелетообразная фигура — то был Танатос, собирающий души с равным количеством добра и зла. Он удивился, заметив Джоли:
— Ты с ней знакома?
— Она мой друг, любимый друг, практически ребенок, — ответила Джоли. — Орлин умерла, и я даже не знаю почему.
Танатос взглянул на страдающую душу:
— Она отправится в Рай, видно без проверки, хотя… еще немного зла — и кто знает? Разреши мне облегчить ей дорогу. — Он потянулся к Орлин своей костлявой рукой.
Душа в ужасе отпрянула в сторону:
— Нет! Нет!
— Орлин, все в порядке! — воскликнула Джоли. — Это воплощение Смерти, Танатос, он пришел, чтобы помочь тебе добраться до Рая. Твои страдания на Земле закончены!
— Нет, я не должна уходить! Мне необходимо найти мое дитя!
Танатос кивнул:
— А, ребенок… Теперь я вспомнил. Ее сын умер десять дней назад; его душа находилась в балансе, я пришел за ним и встретился с отцом мальчика. Ужасная ирония, но так было предопределено. Ошибка Геи.
