И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245 - [24]

Крупномасштабное вторжение в междуречье Яика и Итиля началось зимой 1229 года. Можно согласиться с точкой зрения В. В. Каргалова, что это наступление носило фронтальный характер от низовий Яика до его среднего течения, то есть до района, где ныне находится город Оренбург [25, с. 113]. Но, атаковав на фронте в несколько сот километров, полководцы Угэдэя выделили направление, на котором был нанесен главный удар, а именно в сторону земель, контролируемых саксинами, в нижнее течение Итиля, где располагался их легендарный город Саксин, являвшийся, скорее всего, и не городом, а местом проведения торжищ, священных ритуалов и наибольшей концентрации в определенное время года жителей этого региона, по типу монгольской Аварги, славянской Хортицы или половецкой Шурукани[58]. Так или иначе, но в конце 1229 года «монголы дошли до Нижней Волги», дошли, чтобы уже не уходить.

Итак, в 1229 году открылась новая страница монгольских завоеваний на западе, причем, по некоторым данным (сочинению Ан-Нувейни [9, с. 59]), они, осуществляя вторжение, действовали с точки зрения тогдашнего международного права вполне легитимно, так как поводом к военной агрессии, и агрессии, в любом случае неизбежной, послужила просьба некоего кипчакского хана Аккбуля об оказании ему помощи в междоусобной борьбе [36, с. 170]. Воистину в трагедиях всех народов недальновидность и предательство выступают рука об руку [9, с. 59]. Естественно, обращение Аккбуля явилось подарком для изощренных в достижении своих целей монгольских политиков, которые, не промедлив, им воспользовались и, по словам Ибн Василя, «в 627 (1229/30) году вспыхнуло пламя войны между татарами и кыпчаками» [17, с. 49].

Развернув главное войско на север, Субэдэй двинулся по междуречью Итиля и Яика навстречу их течению, На этот раз он был в силе, наступая именно в тех местах, по которым они с Джэбэ пять лет назад уходили от булгарской погони, возвращаясь из Великого рейда, причем, надо полагать, что какие-то разведывательные отряды монголов, численно составляющие несколько сотен воинов, проникли и на правобережье Итиля, продемонстрировав свое присутствие кочевавшим там половцам. Скорее всего, именно тогда началась трагическая для половецкого султана Бачмана схватка с жестоким и беспощадным врагом, схватка, победителем из которой выйти ему было не суждено.

Монгольское вторжение 1229 года, направленное против кипчаков, на своем начальном этапе сыграло решающую роль в судьбе этого этноса, переживающего в тот период переломный момент своей истории. Здесь надо четко осознавать, что бесконечная межродовая грызня (и предательство Аккбуля яркий тому пример), в которой находили свою погибель лучшие представители половецкого рыцарства, сыграла не последнюю роль в этом процессе. Кипчакская знать — ханы и члены их семей — желала одного: войны с монголами до конца, потому как понимали, что эта война направлена захватчиками в первую очередь на их уничтожение. Им терять было нечего, а вот некоторые «бароны» были согласны на компромисс с пришельцами, который, однако, как они того не хотели, в тот год не состоялся. Половцы, обитавшие на правом берегу Итиля, по Дону и западнее, вплоть до Днепра, находились в состоянии замешательства перед стоящими на их границах завоевателями, ведь многие из половецких старшин помнили Калку не понаслышке, а по отметинам от монгольских мечей на своих спинах.

Согласно археологическим исследованиям, произведенным С. А. Плетневой, именно в этот период изменяется ритуал погребения половцев, появляется «обычай сооружать скрытые святилища», то есть возводить ложные захоронения, прятать надгробные статуи (бабы) в ямах на вершинах курганов и засыпать землей либо изготавливать их из дерева и также прятать от посторонних глаз в углублениях на местах могил. «Появление скрытых святилищ свидетельствует, очевидно, о неуверенности половцев в своих силах и в своем будущем в восточноевропейских степях. Они боялись за сохранность своих святынь и понимали, что не смогут защитить их в случае повторного удара монголов» [36, с. 174]. Также на основании археологических изысканий В. А. Иванова можно однозначно утверждать, что захоронений половецких ханов и их приближенных после 1220–1230 годов не наблюдается. Это является доказательством того, что представители монгольской правящей элиты по мере завоевания «Западного края» неукоснительно проводили в жизнь политику, завещанную Чингис-ханом, ключевыми аспектами которой были, во-первых, физическое уничтожение правящей верхушки кипчаков-куман-половцев, во-вторых — приобщение к «Ясе» простых аратов, которым, как правило, сохраняли жизнь при их полной лояльности к новым властелинам Дешт-и-Кипчака.

Однако не следует чрезмерно увлекаться размышлениями о некоем как будто имевшем место сверхмассированном ударе завоевателей в междуречье Итиля и Яика, так как войск, сконцентрированных монголами на этом направлении, было не то что предостаточно — их было в избытке. При «зачистке» Нижнего Поволжья и в войне с кипчаками Джучиды могли бы обойтись и собственными силами, ибо земли эти были достаточно пустынными. Местные номады, подвергнувшиеся нападению, чья численность и до пришествия сюда монголов была невелика