И нагрянула черная рать... Монгольское завоевание Южного Урала. 1205–1245 - [25]
Касаясь «качества» стратегии, продемонстрированной монгольскими полководцами в ходе зимней кампании 1229/30 года, следует отметить, что действовали они достаточно шаблонно, поставив перед собой первостепенной задачей разгром кипчаков и саксинов и обеспечение тем самым безопасности своих тылов в междуречье Итиля и Яика. Затем, достигнув Самарской Луки и «упершись» левым флангом в Итиль, монголы, двигаясь широким фронтом на север (войск хватало!) по водоразделам, преодолевая реки Самару, Кинель, Сок, Яик, Сакмар, с ходу атаковали и буквально смели «засечную черту», устроенную булгарами на правобережье Кинели и Сока[60] и состоявшую из нескольких укрепленных пунктов, сторожевых подвижных конных отрядов и засад, укрывшихся на переправах через реки. Субэдэй брал реванш за вынужденное отступление 1223 года! Эти события четко отображены в Лаврентьевской летописи и не допускают двоякого толкования: «саксины и половцы взбегоша из низу к Болгарам перед Татары и сторожеве Болгарьски прибегоша бьени от Татары, близ реки, ей же имя Яик» [37, с. 453]. Несмотря на то что в данном отрывке башкиры не упомянуты, не вызывает сомнений, что они присутствовали в составе сторожевых отрядов булгар — война вовсю стучалась в их дом! Да что там стучалась! Тот факт, что монголы их у Яика (район Оренбурга и, возможно, Орска) потеснили и перевели боевые действия на его правобережье, свидетельствует еще и о том, что агрессор вторгся непосредственно на территорию, населенную башкирами.
Весной 1230 года наступление монголов приостановилось: сказывались не только последствия их действий в Поволжье и Приуралье минувшей зимой, но и прошлогодний дальний поход трех корпусов из Главного юрта в Дешт-и-Кипчак. Субэдэй, лично испытавший еще в 1223 году булгар на прочность, а значит, имевший конкретное представление об их мобилизационных возможностях и наличии в их рядах тяжелой панцирной кавалерии, подкрепленной к тому же летучими отрядами башкирской конницы, не торопился с принятием решения о вторжении в Волго-Камье и на Южный Урал[61]. В данной ситуации и для него, и для Кокошая (их ставки, возможно, располагались где-нибудь на Яике или Сакмаре) важнее всего было дать отдых людям, но главное — перед решающими боями выгулять коней на сочных весенних травах, а уж потом… С огромной долей вероятности следует предположить, что уже в 1230 году монголы могли и разгромить Волжскую Булгарию, и покорить Башкирию, еще раз подчеркиваю — войск для этого хватало, однако события, произошедшие зимой того же года в тысячах километрах от Южно-Уральского региона, коренным образом поменяли ситуацию на «кипчакском фронте», отодвинув на несколько лет всепоглощающее монгольское нашествие.
Дело в том, что поздней зимой — весной 1230 года чжурчжэни нанесли поражение монголам. Назначенный недавно Угэдэем новый главнокомандующий в Китае Дохолху-Чэрби «сразился с цзиньскими войсками и был полностью разбит» [18, с. 164], «потерпел полное поражение» [24, с. 113], «обращенный в бегство, он отступил далеко назад, послал к каану гонца и просил подмоги» [40, с. 25][62]. Угэдэй, находившийся в это время на реке Тамир (район Каракорума), получив тревожное сообщение от Дохолху, незамедлительно принял меры, направленные на исправление ситуации, сложившейся в Китае. Одним из первых его распоряжений на этот счет был приказ об отзыве Субэдэй-багатура из Дешт-и-Кипчака: «предписано (было. — В.3.) Субуту идти к нему (Дохолху. — В.3.) на помощь» [24, с. 113], «…последовало повеление Субэдэю помочь ему» [18, с. 164].
Летом 1230 года Субэдэй, получив приказ великого каана, покинул башкиро-булгарское пограничье и направился на соединение с имперскими армиями, расположенными в Монголии и Китае. Учитывая статус Субэдэя, имевшего в распоряжении личные «тысячи» [27, с. 168], а по сути, тумен или даже более того, он снимал эти соединения с «кипчакского фронта» и уводил их с собой в Центральную Азию. Помимо этого (а положение дел уже на «чжурчжэньском фронте» требовало немедленного увеличения численного состава действовавших там армий), была отозвана и также возвращалась с Субэдэем на восток и другая, большая часть войск из состава 30-тысячного контингента, участвовавшего в зимне-весенней кампании 1229–1230 годов. Таким образом, монгольское войско, изготовившееся к броску на север, уменьшилось в разы, следовательно, ни о каких серьезных наступательных операциях на Южном Урале и в Волго-Камье отныне не могло быть и речи. Главным театром военных действий на ближайшие годы (1230–1234) становился Центральный Китай, а чжурчжэни. которые, возможно, и не подозревали о существовании булгар или башкир, своим сопротивлением отсрочили трагическую страницу в истории этих народов, связанную с монгольским завоеванием.
