И мы солдаты... - [81]

— Гони лошадь! — закричал Араслан. Да и сам возница понимает, подгоняет лошадь. Из-за домов выскочили тени… Три, четыре, пять… Фашисты. Араслан метнул гранату.

…Окраина города, сани уже в поле. В овраге засели немцы. Араслан метнул вторую гранату. Кто-то ахнул, застонал.

— Гони! — торопит Араслан.

Только на взгорке остановились. Фашисты отстали. Со стороны вокзала слышны автоматные очереди, взрывы гранат.

Бегут партизаны, отступают, отстреливаясь на ходу.

— Вперед! — кричит Дядя Коля. — За вражеским обозом, вперед!

— Гранаты! Гранаты берите!

Партизаны налетели на обоз, фашистов уничтожили их же гранатами.

…Гуляет в поле ветер. Усталые партизаны возвращаются в лагерь. Раненых положили в сани, убитые остались на поле боя.

Торопятся партизаны, заметают следы.

— Кто не вернулся? — спрашивает командир.

Партизаны всматриваются друг в друга.

Двое раненых. А убитых?

— Петров.

— Иванов.

— Короленко.

— Семенов…

Вражеская пуля безвременно оборвала их жизнь. Оставшиеся в живых молча снимают шапки, поднимают над головой. Тишина. Снова бесшумно двигаются вперед партизаны.

Светает. До лагеря еще не дошли. Дорога не близкая. Но все радуются: теперь они богатый народ! Сколько оружия, патронов! А ведь все было на исходе! Последними патронами отвоевали склад. Самолет целый месяц не появлялся. Рация вышла из строя. Не могли установить связь с Большой землей. Кого-то надо посылать через линию фронта.

— Я пойду! — выступил вперед Араслан.

— И я! — подхватил Мишка.

— Знаю, знаю, вы смелые ребята. Но надо подумать. — Командир оглянулся назад. — Опять снег пошел. Это хорошо. Пусть заметет наши следы.

…Впереди показались землянки, сараи. Родной уголок. Думы и мечты, счастье и невзгоды каждого партизана связаны с этим местом, хотя и расположились они здесь ненадолго.

В сараях послышалось ржание лошадей, мычание коров.

Днем с восточной стороны к лагерю подъехал мальчик на лыжах. Это был связной из отряда имени Фрунзе. Он вручил Дяде Коле пакет.

Командир вскрыл пакет. Прочел раз, второй. Нахмурился:

— Фашисты нас обнаружили! Как же мы не заметили? Где же была охрана? Теперь нам здесь нельзя оставаться. Придется уходить.

К вечеру отряд опять собрался в путь. Партизаны двинулись по дороге, которую указали фрунзенцы. Погода улучшилась, потеплело. Хотя шел мокрый снег, идти стало немного легче. Лошади привыкли к таким походам, идут прямо по сугробам. А вот коровам не хочется уходить из лагеря.

Фрунзенцы еще год назад перешли на новое место. Дяде Коле не приходилось бывать у них. Сейчас придется объединиться с отрядом.

…Раздался мощный взрыв.

— Только-только успели! Слышите, это нас бомбят! — стиснул зубы Дядя Коля. — Прозевали фрицы, зря стараются.

Утром отряд вышел к большому хутору. Обойти его было невозможно. Араслана и Мишку послали на разведку. До их возвращения партизаны присели отдохнуть.

Ребята вернулись через полтора часа.

— Фашисты расположились в школе. Сейчас на машины грузят вещи. По словам хуторян, собираются уходить. Но куда, никто не знает.

— Их немного. Может, нагрянуть и уничтожить? — предложил кто-то из партизан.

— На хуторе нельзя: там наши люди живут, — сказал Дядя Коля. — На открытом месте — другое дело.

…Партизаны еще раз проверили винтовки и автоматы. Залегли у обочины. Ждали полчаса, час, два. Наконец на дороге показались две машины, в кузовах — фашисты.

Все ближе шум машин. Фашисты горланят какую-то песню, пиликают на губной гармошке. Передняя машина у самого леса, за ней — другая. Тра-та-та! Бах! Бух! Бах! Бах! — открыли огонь партизаны. Первую автомашину окутал дым. Солдаты попрыгали в снег, началась перестрелка. Хорошая мишень — фашисты. В чистом поле как на ладони! Все перед глазами — выбирай любого. Партизаны усиливают огонь!

…Лошади, люди, скот из хутора потянулись на восток. Шаг за шагом, километр за километром. Военная дорога никем не меряна, никем не обкатана. Партизаны днем отдыхают, ночью продолжают путь вперед. В лесах они чувствуют себя свободнее, на хуторах иногда происходят короткие стычки с врагом.

— Сегодня какое число? — спрашивает Мишка, изнемогающий от усталости.

— 13 апреля 1944 года, — откликается Араслан.

— Угу! — бормочет Мишка, шагая рядом.

Впереди ухают пушки. Гремит гусеницами танк. Партизаны выходят из леса. На взгорке виден хутор Глушь. За рекой опять разгорается жаркий бой.

— Ура! — кричит командир отряда. — Смотрите, подоспели наши танки! Пехота! В атаку, товарищи! Подводы, старики и женщины остаются на местах. Партизаны, вперед!

Забыв об усталости, партизаны бегут в сторону хутора.

Тра-тат-та! Тра-та-та-та! Ух! Ух! Гудит земля, дрожит земля. За пехотой неуклюже поворачивают назад и танки со свастикой. Партизаны встречают их гранатами. Наши артиллеристы усиливают огонь.

…Фашистские танки пылают, окутывая поле боя смрадным дымом. Оставшиеся в живых солдаты, побросав оружие, поднимают руки. Не выдержали они удара с двух сторон, не нашли путь к бегству. В тех, кто сдается, наши не стреляют: пленный — не солдат…

На высоте у хутора Глушь развевается красное знамя, советское знамя. Обнимаются солдаты и партизаны. У многих на глазах слезы радости.