И мы солдаты... - [77]

— Идите!

Ворота второго дома открыты. Милостыню никто не дает, хозяин третьего дома — старик, сам живет впроголодь.

Из-под козырька фуражки Араслан внимательно присматривается к окружающей обстановке, стараясь все запомнить. Станция. Здесь полно немецких солдат. Снуют, суетятся, как муравьи. На ребят и не смотрят.

Таня хотела попасть в здание вокзала, но ее задержали. Опять стали обыскивать котомки, карманы.

Целый день до устали ходили ребята по улицам города и попрошайничали. Только в пяти домах им дали по сухарю. Без приключений вернулись на Пионерскую улицу. Старик с усами в форме железнодорожника оказался дома.

— Дед Грицко здесь живет? — спросил Араслан.

— Это я.

— Завтра придем с гостинцами.

Старик усмехнулся в усы. Посмотрел на ребят:

— Вы не спешите. Устали небось? Зайдемте-ка ко мне, перекусим!

Стенные часы прокуковали пять раз.

— Если завтра Дядя Коля отправит вас сюда, то придется идти другой дорогой, — предупредил дед Грицко. — С Пионерской переходите на Вокзальную улицу, там начинается речка. Дальше идите по берегу. Запачкаетесь, зато безопаснее. Речка начинается в полутора километрах от тех мест, откуда вас проводили. Надо переходить поле. Поняли?

Араслан кивнул.

— Теперь идите. Завтра в это время буду дома. Хорошо, если успеет к пяти. Вечером отправится эшелон. Возможно, немцы задержат на работе, тогда не смогу вернуться. Когда меня не будет, гостинцы оставляйте под кучей навоза в огороде.

Таня и Араслан вернулись в лес по новой дороге, о которой рассказал дед.

На другой день Араслан и Таня снова отправились в дорогу. Котомки намного потяжелели. По полю дошли до оврага. На топких местах стало еще хуже. До города оставалось совсем немного, как вдруг вскрикнула Таня. Араслан обернулся.

— Пропала я, дальше идти не могу, — заплакала она.

— Надо спешить. Поднимайся! — торопил ее Араслан.

Таня попыталась встать, но безуспешно.

— Ладно, оставайся. Давай переложим твои вещи в мою котомку, — досадовал Араслан.

Мальчик осторожно положил к себе еще четыре небольших железных кубика и быстро побежал прочь.

— Жди меня здесь, — крикнул он Тане.

В этот раз Араслан с трудом добрался до города: устал, волновался. Вот и Пионерская улица. До второго дома совсем недалеко. И вдруг из-за угла вышли солдаты. «Патруль!» — догадался Араслан.

Мальчик быстро направился к ближайшему дому. Калитка открыта. К счастью, хозяина не видно. Он незаметно шмыгнул в огород. Перепрыгивая через грядки, добежал до дома деда Грицко. Вот и калитка в огород. Куча навоза.

«Немцы могут зайти к деду», — промелькнула мысль. Араслан вытащил из котомки железные кубики и осторожно положил их в навоз. Котомку повесил за плечи. Немножко успокоился.

…Скрипнули ворота. Мальчик посмотрел в щель. Во двор деда Грицко вошел немецкий солдат. Араслан пустился наутек. Первый, второй, третий дом… Осторожно открыл калитку. Только хотел шагнуть во двор, но тут же крепкая рука схватила его за шиворот:

— Швайн! — сильным ударом кулака немец повалил мальчика на землю. — Куда убегаешь? — закричал солдат, мешая немецкую речь русскими словами. — Почему убежал?! — Солдат снова ударил мальчика по лицу.

— Я не слышал. Я голодный. Я нищий, — захныкал Араслан.

— Швайн! — фашист толкнул Араслана ногой и удалился с сознанием исполненного долга.

Араслан открыл глаза, с трудом приподнялся. Ноги дрожали, голова кружилась. К нему спешил, прихрамывая, дед Грицко.

— Навоз… — прошептал мальчик.

Дед Грицко подмигнул Араслану, мол, все понял. Сердобольная старушка — соседка деда — вынесла мальчику воды. С трудом поднялся Араслан и заковылял прочь из города — задание было выполнено.

…Солнце висело над горизонтом, когда Араслан добрался до знакомого болота. Тани не было.

«Не попала ли в руки фашистов? — подумал Араслан. — Нет, скорей всего, доползла до лагеря, а может, разведчики подобрали, возвращаясь с задания».

Позднее он узнал, что так все и случилось.

В сумерки Араслан был уже у своих, докладывал командиру о выполнении задания.

А через два дня Таня радостно сообщила:

— Араслан! Твои мины сработали — эшелон взлетел на воздух! Дед Грицко незаметно прикрепил к вагону мины замедленного действия. И эшелон, не дойдя до следующей станции, взорвался!

11

— Учти, если тебя задержат немцы и обыщут, то эту бумагу… — сказал командир Араслану.

— Ладно, — кивнул Араслан. — Проглочу, но фашистам не отдам.

— Можешь идти. Надо торопиться.

Араслан засунул маленький пакет за заплатку. Выйдя из землянки, долго смотрел на небо. Желтый круг солнца таял, как топленое масло. Было жарко.

Знакомой тропой он отправился к фрунзенцам. Пакет надо доставить вовремя.

На опушке, у шоссе, послышался шум мотора. Араслан спрятался за старую липу. Совсем рядом движется автомашина. Кузов битком набит. Сгрудились люди, бледные, изможденные. Тут же и конвоиры с автоматами. Куда их везут? В лагерь, наверное. Араслан наслышался много о фашистских лагерях смерти.

На ухабах машина сбавила скорость. И вдруг — Араслан глазам своим не поверил — из кузова перевалился за борт парнишка и бросился в лес. Началась беспорядочная стрельба.

Араслан подумал, что фашисты побегут за беглецом, и сам уже хотел скрыться, но этого не случилось. Солдаты даже не вылезли из кузова — видимо, боялись партизан.