И мы солдаты... - [66]

Вася вытащил из кармана круглый фонарь и протянул другу.

— Включи попробуй. Вот кнопка. Нажми только! Ну, пошли домой. Ты освещай дорогу, а я за тобой.

Петрусь дрожащими руками взял фонарик. Сразу видно — рад подарку. Любит он получать подарки, ох любит!..

— Ну, как, хороший? Настоящий прожектор!

Петрусь попытался улыбнуться, но что-то не получается у него… Вася вдруг сказал:

— Знаешь, Петрусь, ты принес Лаврентию Васильевичу деньги, а он ведь не отдал их в церковь!

Петрусь вздрогнул всем телом, рванулся из рук товарища, фонарь упал в грязь.

— Не бойся, — сжал его руку Вася. Потом нагнулся, поднял фонарь и продолжал: — Жалко мне тебя. Зачем связался с ним? Он очень хитрый. И такой обманщик, каких свет не видывал.

— Я никаких денег не видел, — всхлипнул Петрусь. — Кто тебе сказал?

— А какие деньги ты отдал Лаврентию Васильевичу в наших сенях? А из дупла березы ты что забрал, если не деньги?

— Кто это тебе сказал?

— Сам знаю.

— Лаврентий Васильевич… Только он все это знает!

— Придет время — и его заставят сказать, что вы тут творите…

Петрусь резко рванулся и дал стрекача, не разбирая ни луж, ни грязи. Вася громко крикнул вдогонку:

— От стыда еще никто не спасся бегством!

…Дома он осторожно открыл дверь в избу, быстро разделся, на цыпочках прокрался к постели. Свет не включил — боялся разбудить отчима. Нет от него покоя. То расспрашивает, где был, что делал, то начинает ни за что расхваливать, обещает купить разные вещи. Противно все это…

Вася тихонько укрылся одеялом, закрыл глаза, стараясь заснуть, но в голову полезли разные мысли.

А Лаврентию Васильевичу снился страшный сон. Будто идет на него Алексей Петрович с обезображенным лицом и закрытыми глазами, протягивает руки, тянется к нему. Знает Лаврентий, что надо убежать, что пощады ему не будет, и не может двинуться с места.

— Ох! Ох! Ох! Прости, Алексей Петрович! Не хотел я тебя бросать!.. — кричит во сне Лаврентий Васильевич. И… просыпается. Господи… Думал, что наяву.

…А было так. Ротой, в которой служил он, командовал Алексей Петрович, сын Марфы Игнатьевны. Однажды после жаркого боя пришлось в беспорядке отступить в лес. Фашисты наседали прямо на пятки. Рота рассеялась по лесу, и получилось так, что командир и его земляк Лаврентий оказались вдвоем. Алексея Петровича ранили в ногу. Присел командир на снег, вытащил из кармана крест и протянул Лаврентию: «Если не доберусь до своих, вышли маме. Напиши ей: не спас он меня от смерти…» Только успел Лаврентий взять крест в руки, рядом послышалась немецкая речь.

— Помоги-ка в овраг спуститься, — прошептал Алексей. Лаврентий сделал вид, что не расслышал слов командира. Молча попятился, а потом рванулся в чащу. На бегу услышал пальбу. Притаился в кустах, а потом долго плутал по лесу. К утру опять забрел на то место, где бросил товарища. Алексей лежал под кустом. Мертвый. Его трудно было узнать. Видимо, фашисты стреляли в него и в мертвого: лоб и грудь его были иссечены пулями. Лаврентий, закрыв лицо шапкой, бросился в овраг…

С тех пор как приехал в деревню Алексея Петровича, он все время видит один и тот же сон: будто командир его вернулся домой и хочет рассчитаться с ним…

…Лаврентий Васильевич попытался успокоить себя.

И чего, собственно, он так волнуется? Кто знает об этом? Никто. Не попади он в плен, может быть, и стали допытываться.

В концлагере он прикинулся верующим, и это его спасло — фашисты поверили, что он бывший священник, жертва большевиков. С тех пор все и началось… Обман, ложь… Только церковь не раз выручала его… А если кто-нибудь догадался? Лаврентий с ненавистью вспомнил Васю. Неужели подозревает?

А Вася изо всех сил старался прикинуться спящим. Глаза закрыл, дышит ровно, а сам думает: «Ясно же слышал: «Алексей Петрович». Сейчас в деревне нет человека с таким именем и отчеством. Это, конечно, сын Марфы Игнатьевны… Где же он бросил его?..» Но ответа нет. И Вася вспоминает письмо. Помнит его от слова до слова.

«Дорогой Вася!

Получили твое письмо. Класс поручил ответить мне. Наш отец хорошо знает Лаврентия Васильевича. Когда он вернулся с войны, прикидывался раненым, работал шофером в церкви. Попа возил. Позже сам стал попом. Однажды он пришел на службу пьяным и начал купать детей в холодной воде. Двое из них после такого крещения погибли. Позже его посадили в тюрьму. После освобождения его в церковь не принимали. Служители церкви снабдили его деньгами, и он ходил по деревням и агитировал народ, чтобы те шли в церковь. Где только не побывал он! Потом скрылся.

Теперь он, значит, в ваших краях? Будьте с ним осторожнее.

С приветом Коля КИРИЛЛОВ».

…Неладное творилось в доме у Васи. Давно уже не слышно смеха матери, теперь нередко глаза у нее были красные от слез. Она никогда не жаловалась сыну, но Вася и сам не маленький — видел, что жизнь ее с новым мужем не задалась.

Лаврентий в последнее время почти не бывал дома, а когда приходил, сидел сычом: Вася порой ловил его тяжелый, ненавидящий взгляд. Когда глаза их встречались, на лице отчима появлялась вымученная улыбка, он изо всех сил старался держаться с пасынком по-доброму, и Вася знал почему — боялся его Лаврентий, очень боялся. Конечно, он догадывался, что Вася рассказал председателю и про березу, и про деньги, которые приносил ему Петрусь. А совсем недавно, поздно вечером, Васю разбудил лай Камбура. Он приподнялся на локте и выглянул в окно.