И мы солдаты... - [31]

Петюк, конечно же, сразу согласился. Ему было все равно, в чем ходить, а человек в набедренной повязке, по мнению Петюка, мог в лесу гораздо легче раздобыть еду, чем обыкновенный человек в брюках. Палля для вида поворчал, но в душе ему очень хотелось побыть немного индейцем. «В конце концов, современный индеец не обязательно должен пускать стрелы и снимать скальпы, он может спокойно исследовать род ной край и участвовать в научно-технической революции», — для очистки совести подумал Палля. Трудней было решиться Ванюку. Ведь он как-никак председатель совета отряда и начальник штаба ИРК! Солидно ли такому человеку ходить как последнему из могикан? А Санюк, что скажет она? Хотя этот Акош из Кукушмакушмакаракуша писал как-то, что они тоже иногда играют в индейцев…

— Ну что, «девчачий король», сдрейфил, — сощурил зеленые глаза Лариван.

Ну, и тип! Уже забыл, кто ему только сейчас спас жизнь. Но напоминать об этом Ванюк счел ниже своего достоинства. Он только подумал, что если такие люди, как Лариван, нравятся таким, как Санюк, то, значит, в жизни не все справедливо устроено.

— Хорошо, я согласен, — сухо сказал он.

Но план их неожиданно рухнул. Из леса вышла Марьиванна, которая пришла проверить, как работает отряд Ванюка, Волей-неволей пришлось рассказать ей о случившемся. Узнав, что один из ее учеников только что в буквальном смысле висел над пропастью, учительница пришла в ужас и набросилась на Ванюка:

— А я тебя, Иванов, считала серьезным человеком! Как ты мог разрешить этот глупый спуск? Если вы пришли сюда не работать, а озорничать, то я прекращу эту игру и скажу твоему отцу, что вы еще не доросли до серьезного дела!

Ванюк и его товарищи молчали. Не говорить же, что Петров сам без разрешения полез в овраг, — это было бы похоже на донос. К тому же они по-прежнему закрывали собой Ларивана и, боясь пошевелиться, с ужасом думали, что будет, если учительница захочет посмотреть, в чем там дело. К счастью, Марьиванна заглянула в овраг, увидела висящие на суку штаны Ларивана и, видимо, обо всем догадалась. Во всяком случае, уже спокойным и даже немного насмешливым тоном она попросила Гришу:

— Сходи, пожалуйста, в деревню, к Петровым и скажи, чтобы несли своему сыну брюки. А мы с девочками уходим отсюда. И вы, — обернулась она к троице, охранявшей Ларивана, — идите за нами.

— А как же я? — высунул голову Лариван.

— А ты постоишь здесь, подождешь свои брюки.

— Ясно? — весело обернулся Палля. — Постой, подожди штанишки и ремня заодно.

— Ребята, не уходите, — заныл Лариван. — Я вам одну тайну открою.

— Какую тайну?

— Вы думаете, зачем я туда полез?

— Ты сказал: будем высоту мерить. Оврага, значит, — пробасил Петюк.

— Ха-ха, нужна мне ваша высота! Там одна штука зарыта! Закачаетесь!

Ребята придвинулись к нему поближе:

— Где? В овраге?

— Да.

— Какая?

— А вот дождемся, когда из деревни придут, тогда скажу.

Ванюк не поверил ни единому слову Ларивана. Конечно, это какой-то очередной фокус. Но он был хоть и маленьким, но организатором, человеком, призванным объединять людей. Ванюк видел, что и Палля и Петюк — люди совершенно разных характеров — одинаково увлечены «тайной» Ларивана. И если их отсюда увести, то работа, которой там занимаются другие ребята, может им показаться скучной и пресной. Поэтому он не только не возражал, чтобы Петюк и Палля остались, но и сам остался с ними дожидаться Ларивановых штанов.

Наконец появился Гриша. По счастью, он не застал дома родителей Ларивана, а его маленькая сестренка выдала посланцу тренировки брата. Мгновенно натянув их на себя, Лариван принял прежний самоуверенный вид.

— Ну, салют. Некогда мне с вами, — сказал он и, ловко нырнув между ребятами, побежал в лес.

— Стой, а тайна? Ты же обещал! — крикнул опешивший Палля.

— Ха-ха! Мои тайны не для отличников! Петюк, за мной!

— Чаво?

— За мной, говорю! Пойдем гнезда разорять!

— Ну, иди к своему хозяину, — насмешливо сказал Ванюк, — а то еще рассердится.

Силач виновато взглянул на него, шмыгнул носом и поплелся. Когда Лариван с Петюком скрылись в лесу, Палля произнес сквозь зубы:

— Теперь мне ясно, кто украл тушканчика. Больше некому.

Ванюк промолчал.

Глава седьмая ОХ УЖ ЭТОТ ЛАРИВАН!

Идет урок чувашского языка. Шестой «А» выполняет упражнения по повторению пройденного. Каждый получил по три предложения, которые надо разобрать по косточкам. Скучное это занятие для человека, который сидит на лучшем месте у окна и имеет возможность наблюдать за всем, что происходит в свободном мире. Вот в сад дяди Васи, живущего рядом со школой, залетела бабочка и стала кружиться над яблоней.

«Почему я не бабочка? — тоскливо думает этот человек. — Были бы у меня крылья, я бы тоже свободно полетел. В любой сад можно залететь. Рви, ешь сколько влезет. А то ведь так жизни нет. Не дают человеку спокойно зайти в чужой сад и делать там что он хочет. А будь я бабочкой…»

— Лариван Петров! — раздался голос учительницы. — Что ты там потерял, на улице? Сиди смирно.

Лариван выпрямился и сделал вид, что напряженно работает. Но как только учительница отвернулась к доске, он снова начал смотреть в окно. На этот раз его внимание привлек дяди Васин пес по кличке Камбур. Этому злющему охранителю частной собственности, видно, тоже захотелось свободы. Каким-то чудом освободившись от цепи, Камбур настойчиво пытался пролезть сквозь маленькую дверцу в заборе. Вот он весь сжался, поднатужился и, сделав последнее отчаянное усилие, оказался на улице. Отряхнулся, подняв столб пыли. Потом уселся на задние лапы и весело замахал хвостом: плевать, мол, мне теперь на дядю Васю и на его добро, берите хоть все — не жалко. Лариван улыбнулся, но в этот момент кто-то больно ткнул его в бок.