И мы солдаты... - [28]

Дверь отворилась, и в класс стремительно вошел загорелый мужчина в брезентовом плаще и высоких, покрытых грязью сапогах. Точно ветер с полей ворвался вместе с ним в класс. Ребята с шумом вскочили на ноги.

— Садитесь, — забыв поздороваться, сухо сказал товарищ Иванов (потому что это был он). — Время, как говорится, деньги, тем более колхозные, так что давайте прямо к делу. Есть к вам, ребята, одно большое и сложное задание. Прежде чем прийти сюда, я посоветовался с правлением… ну, и с вашим председателем, конечно. Так, Ваня?

Класс — двадцать пять пар горящих любопытством глаз — уставился на Ванюка. Все, конечно, знали, что главный агроном его отец, но страшно интересно было видеть их вместе и убедиться, что у отца такой же смешной хохолок на макушке, как у сына, и та же смешная привычка дергать его рукой.

— Так, Ваня? — еще раз спросил отец. — Чего молчишь?

— Ты опоздал, папа, — тихо ответил сын, — мы тебя ждали целых полчаса. Марьиванна даже новое платье надела специально. А ты… ты даже не поздоровался с ней…

— Ванюк, да ты что?! — всплеснула руками учительница. — Уф, даже в краску вогнал… И кто тебе дал право так разговаривать с отцом, да еще при посторонних?!

— Ничего, Мария Ивановна, — усмехнулся Иванов, — у нас с ним уговор говорить друг другу правду при любых обстоятельствах. Прошу извинить меня за опоздание и за такой неторжественный вид… Начнем сначала. Добрый день, Мария Ивановна. Здравствуйте, ребята. Меня зовут Иванов Иван Петрович, и я имею к вам серьезное деловое предложение. Теперь все в порядке, Ваня? — глянул он на сына.

Тот молча кивнул.

— Ну, вот, — продолжал Иванов, — у меня вопрос к вам, ребята. Вопрос непростой. Кто из вас скажет: сколько оврагов и родников на территории нашего колхоза?

Класс застыл в недоумении. Ну, и вопрос! Вот если бы их спросили, сколько озер и кратеров на Луне, — тогда другое дело. А то родники и овраги… О такой чепухе никто и не задумывался раньше.

— Я скажу, — к всеобщему удивлению, заявил Лариван.

— Встань и назови себя, — подсказала Марьиванна.

— Не стоит, Лариван Петров — достаточно известная личность, — улыбнулся Иванов. — Давай, Лариван.

«Известная личность» встала и, горделиво расправив плечи, заговорила:

— В Сухом овраге три родника: под Крутым обрывом, в овраге Кириметь и тот, где виден лик святого…

— Какой еще святой? — недовольно перебила его Марьиванна. — Откуда ты это взял?

— Дед Алексей сказал.

— Так он же высох, тот святой родник! — вмешалась Маюк.

Лариван окинул ее презрительным взглядом:

— Сама ты скоро высохнешь от зубрежки! Он не высох, а там кулаки нашего первого председателя убили. Святой рассердился и выпустил всю воду, поняла?

— Ну, насчет святого — это спорно. — В глазах Иванова зажглись веселые искорки. — А в остальном ты молодец. Спасибо за полезную информацию. Дополнения будут?

— Можно? — подняла руку Таня. — В лесу Урсав есть один родник. Мы с Паллей там как-то пили…

— Вы с Паллей? — моментально выпалил Гриша и в ту же минуту получил под партой увесистый пинок от своего лучшего друга.

— Итак, кое-что мы узнали, — подытожил Иванов, — но точное количество и местонахождение наших оврагов и родников никому неизвестно. Вот мы и решили предложить вам заняться этим делом. В свободное время, понятно. Взять на учет все овраги, родники…

— А болота можно? — снова влезла Маюк.

— И болота, — кивнул Иванов. — Короче, составить точный план нашей местности…

— А зачем это? — насторожился Лариван. Он почувствовал, что его снова хотят втянуть в какое-то мероприятие. Снова ходи, чего-то мерь, копай, записывай. Терпеть он этого не мог. То ли дело сидеть с дедом Алексеем на завалинке и слушать его увлекательные рассказы о старине. Куда приятнее. А этот «девчачий король» вечно покушается на его свободу. Теперь еще и папашу своего натравил.

— Зачем, значит, это? Правильный вопрос. Любое поручение надо выполнять осмысленно, — терпеливо ответил Иванов. — Мы собираемся поднимать культуру земледелия в нашем колхозе. Будем осваивать пустующие земли, осушать болота, строить новые водоемы… в общем, делать нашу собственную научно-техническую революцию. Я понятно говорю, ребята?

— Да! Да! — закричал класс.

Только Лариван не успокоился:

— А я не понимаю, — начал он снова. — Ну, осушим, освоим, построим, а дальше что? А интересно будет? Мне главное, чтобы интересно.

— Тебе главное языком болтать, — рассердился Палля. — «Горбушка»!

— Палля, прекрати, — погрозила ему пальцем Марьиванна. — Ребята, есть еще вопросы к Ивану Петровичу?

— Иван Петрович, а когда у нас кукольный театр будет? — своим тоненьким голоском спросила Санюк, и все, в том числе и Иван Петрович, весело рассмеялись.

Ванюк недовольно поморщился. Тут такое серьезное дело, а она лезет со всякой чепухой… Что подумает отец? К его недоумению, отец погладил Санюк по голове и сказал, что это вопрос очень серьезный, не менее серьезный, чем научно-техническая революция, но он не готов сейчас на него ответить. Одним словом, опозорил себя.

Потом Коля Рыбаков стал шумно радоваться по поводу того, что будут водоемы и, значит, хорошая рыбалка, а отец шутливо спросил его: не происходит ли их фамилия Рыбаковы от увлечения рыбалкой? Легкомыслие отца все больше сердило Ванюка. А когда тот неожиданно заторопился и ушел, забыв даже сказать до свидание, он решил, что все окончательно погибло: и авторитет отца, и дело, ради которого он приходил. Но, как выяснилось, большинству ребят главный агроном понравился. «Такой же шутник, как Михайлов, — сказал Сережа, — только без Золотой звезды». Палля предложил создать новую организацию, которая будет заниматься научно-технической революцией, и назвать ее ОПИОР, что означает Общество по исследованию оврагов и родников.