...И многие не вернулись - [63]

Было воскресенье. Гроздена и ее мать затеяли печь пироги. Вдруг раздались крики. Посмотрев в окно, они увидели: к дому бежит Асен, а за ним — полицейские. Асен перескочил через плетень, вбежал в сени, схватил топор и встал у двери. Гроздена с мотыгой, а мать с кочергой встали рядом с ним. Полицейские ворвались во двор, направили на них винтовки. Дети закричали, из соседних дворов сбежались люди.

— Чего вам здесь надо? — набросилась на полицейских мать Гроздены. — Что он вам сделал?

— Мутит народ… Всей деревней верховодит! — начал старший.

— Вы о народе забеспокоились или о старосте Полозове? — прервала его старуха.

У плетня собралась толпа. Прибежали товарищи Асена. Это напугало полицейских. Старший дал знак своим уходить.

Настало время выборов. Когда Асен вошел в темную кабину для голосования, староста нагрянул туда же с несколькими полицейскими, и те связали его. И снова Асена таскали по тюрьмам, но опять в конце концов выпустили.

Самое страшное началось, когда гитлеровцы напали на Советский Союз. Асен ночами не возвращался домой. Вместе с братом Спасом и другими товарищами они подолгу задерживались в лесу. Куда они ходили, что делали?..

Осенью их арестовали и увезли в Пазарджик. Оттуда отправили в Пловдив — в областное управление полиции. Вместе с арестованными поехали Черный и сын старосты. Вернувшись в село, они водили полицейских по домам коммунистов, а затем снова уехали в Пловдив.

Что делали с арестованными в Пловдиве, сильно ли их мучили?.. Арестованные вернулись оттуда полуживыми. Асен перешагнул порог и сразу свалился на кровать.

— Согрей воды помыться, — сказал он. — И не пускай детей.

Его лицо потемнело. Под глазами залегли черные тени. Под самым глазом виднелся огромный синяк. Но Асен ни на что не жаловался и лишь стискивал зубы, чтобы не стонать.

— Живого места не оставили, изверги! — ахнула Гроздена и бросилась греть воду.

Через несколько дней он поправился. И снова тайные встречи с товарищами, ночные вылазки в лес… Но теперь он без пистолета не ступал и шагу. Да еще заметила Гроздена, что взгляд его стал подолгу задерживаться на детях, как будто раньше он их не видел. Однажды Гроздена бесшумно вошла в комнату, и муж ее не заметил. Он держал на коленях дочку Кипче, прижавшись лбом к ее лбу. Девочка, не привыкшая к отцовской ласке, пыталась освободиться. Как только Асен почувствовал, что Гроздена на него смотрит, оставил Кипче, тяжело перешагнул через порог и вышел во двор.

Когда около их села появились первые партизаны, люди начали собирать продовольствие, оружие и разные вещи. Гроздена пекла для них хлеб, стирала белье, покупала сигареты, спички, соль. А Асен все это носил партизанам.

В начале февраля 1943 года Асен, Кольо Радков и Павел Несторов направились в лес. Они решили выкопать землянку и спрятать там продукты, одеяла и все прочее — и для партизан, если те придут, и для себя — на случай, если им придется уйти в лес от преследований полиции. Вечером Асен вернулся домой встревоженный.

— Выследили нас, мерзавцы… Я и Павел копали, а Кольо оставался наверху. Не заметили, как подкрался внук старосты. Увидели его, когда тот пустился бежать назад. Мы уже ничего не могли поделать…

Асен наспех взял немного хлеба, одеяло и ушел. Предупредил жену, что Кольо Радков решил скрыться, а он постарается меньше бывать дома, пока не выяснится, что к чему…

В ту ночь арестовали Несторова и увезли в Пазарджик, а позже в Пловдив. Двадцать пять дней продержали его в полиции, но он так и не признался, что копал вместе с Кольо Радковым землянку в лесу, и полиции пришлось выпустить его. Асен послал верных людей к Несторову и выяснил, что внук старосты видел только одного Кольо Радкова, а Павла арестовали лишь по подозрению. Асен вернулся домой.

Наступила весна 1943 года. Стояли погожие дни. Весенний воздух кружил голову. Со стороны Милевой скалы волнами наплывали белые облака. Вдали, над Средна-Горой, небо было чистое. И вечера стояли мягкие, полные запахов трав. Крестьяне после работы собирались на площади, чтобы послушать у репродуктора новости с восточного фронта. И как ни старалась пропаганда скрыть факты, все понимали, что под Сталинградом Гитлеру перебили хребет. И теперь уже ни за что не остановить наступление деда Ивана[28]…

В один из апрельских дней Асен вернулся с работы раньше обычного. Он должен был встретиться с партизанами. Уже несколько дней они находились недалеко от села. Гроздена испекла для них хлеб, сварила фасолевый суп, приготовила сала и другой еды.

Асен ушел в трактир посмотреть, что делается в селе, и заодно купить сигарет. Не успел хозяин подать ему сигарет, как в трактир вошли полицейские из Пазарджика во главе с усатым старшиной с широкой фельдфебельской саблей и при шпорах: видимо, в молодости он служил в кавалерии. Позади него Асен заметил сельского сторожа. Шум в трактире сразу же стих. Люди, а их собралось много, насторожились. Асен оставил сигареты на прилавке и направился к запасному выходу. Стараясь выглядеть спокойным, он шел медленно, чуть вразвалку, своей обычной походкой, как будто приход полицейских его не касался. Ухватился за ручку двери, но дверь сама открылась, и перед ним оказались двое полицейских.